"Роза Ферелдена"

Автор: Aнна Штайн
Рейтинг: PG
Персонажи: Логейн Мак-Тир/Кусланд(f)
Жанр: Het, Drama
Предупреждение: смерть персонажа
Размер: 1 631 слово

***************************************************************************

Логейн Мак-Тир большую часть своей жизни был полководцем. Совсем недолго - предателем. Совсем малую – регентом, изгоем, осужденным на смерть, Серым стражем. Последнее уж на всю жизнь.

Сейчас он стоял у окна - в квартирах Командорства ему принадлежало несколько комнат - и смотрел на то, как садовник поливает мощеные белым камнем дорожки. Здоровенный боевой мабари промчался мимо, стуча когтями. Ее собака. Струи воды попали на пса, он притормозил и начал отряхиваться, мотая курносой короткоухой башкой.
История их знакомства напоминала хороший роман, из тех, которыми зачитываются по вечерам надушенные дамочки. Мимолетная встреча, обмен взглядами. Их познакомил в военном лагере молодой король.
- Рела Кусланд. Она собирается вступить в ряды серых стражей.
- Логейн Мак-Тир, мой советник и стратег.
Логейн смутно запомнил бледное личико, спокойные карие глаза, полное отсутствие косметики и ровно изогнутые дуги бровей. Ребенок в доспехах. Ресницы дрогнули и опустились.

На следующий день он намеренно вывел свои войска из битве при Остагаре и стал предателем. Король погиб. Про девушку забыл и думать, только потом мельком узнал, что она из тех Кусландов, которых под корень вырезал один из его людей, лорд Хоу. Обычная драка за земли, что тут такого. Наверное, ей некуда было идти, и она пошла в серые стражи. А потом было очень много дел.

- Вам письмо.
- Давай сюда.
Он снял сургуч, развернул и удивленно поднял бровь.
«Берегись, Логейн Мак-Тир. Все, что ты делаешь – неверно. Нужно остановить Мор, а не грызться за власть. Опомнись! Я собираюсь помешать тебе.»
Недурное заявление. Он хмыкнул и положил письмо на стол.
Потом были еще письма. Из земель эльфов. Из королевства гномов. С севера. С юга. С запада.
« Логейн Мак-Тир. Твоя попытка отравить лорда Эамона была плохо задумана и скверно осуществлена. Ты не прав.»
А потом пометка – «С запада к столице идет крупный отряд отродий Тьмы. Больше пяти сотен, пять огров и малый дракон».
Он тогда послал наперерез войска и перехватил тварей у переправы. Взяли переносные катапульты, а то дракон пожег бы всех с воздуха.

Письма все больше походили на отчеты. Смешно, но он хранил их - все до единого.

Если Логейн был гением стратегии, то Рела – гением тактики. Хотя тактика в основном заключалась в том, что она просто перла напролом, с прямотой тарана, и никогда не останавливалась. Ее предавали собственные люди, она делала ошибки, ее тяжело ранили, но она не останавливалась ни на день и шла к столице, прямо, как летит стрела, пущенная из арбалета. Не смотря на все препятствия, которые он ей чинил. Словно бы в столице было назначено свидание.

Потом она появилась в зале совета, и обвинила его со всей прямотой и вызвала на поединок, дочь его королева поддержала это обвинение, и стрела ударила Логейна в сердце. Поединок он проиграл. Теперь он все равно уже был мертв, так что выпил предложенную серыми стражами чашу с кровью отродий, не испытывая никаких эмоций. От ритуала посвящения умирал каждый третий.

Поднося чашу к губам, он поднял взгляд на Релу - бледное личико, спокойные карие глаза, полное отсутствие косметики и ровно изогнутые дуги бровей. На щеке кровь – его, наверное. Левая рука беспомощно повисла – приняла на щит удар его меча. Вокруг хлопочут целители.
Логейн сделал глоток, карие глаза расширились, наполнились ужасом и надеждой, он понял, что она чуть не шагнула вперед, забыв о сломанной руке – поддержать, когда начнется агония.
Но он выжил.

* * *

- Глупости говоришь. Сама подумай, если мы посылаем две тысячи человек на осенние квартиры, то им надо выделить провиант и нескольких инженеров – есть все это у нас? Нет? Вот и забудь. Нечего распылять силы. Они там только пьянствовать и за бабскими юбками волочиться будут. Солдата надо держать в страхе, а значит…
- Да… я не подумала. Извини.
Румянец на ее лице выглядит… красиво. Темные волосы убраны и заплетены, чтобы не мешались.
- Лучше смотри, сделаем так, так и вот так… видишь, я пометил на карте?
Отличие от погибшего короля, она всегда слушает его. Интересуется стратегическими выкладками, скучной военной наукой, часами готова ползать по картам с линейкой. Способная девушка.
- Тебе нравится война, - утвердительно поизносит он.- Ты поэтому постаралась оставить меня в живых? Как ценное… оружие. Замечательный ход.
Карие глаза спокойны и безмятежны. Пальцы перепачканы чернилами.
- Ты неизменно прав, Логейн Мак-Тир.
Здоровенный рыжий пес у ее ног смотрит с неодобрением, скалит зубы. Он ничего не знает про стратегию, ему просто не нравится лишний самец около хозяйки.
- Но, если честно, я предпочла бы сидеть с вышивкой у окна, - вдруг говорит Рела Кусланд.

* * *

Война разгорается и исход ее неизбежен. Мор – так называют эти циклические нашествия нечисти в Ферелдене , всегда заканчивается с убийством Архидемона. Это здоровая крылатая тварь, источающая скверну, как грозовая туча – молнии. Великий дракон.
Умирая, он забирает с собой и своего убийцу.
Один великий дракон – один серый страж. Затем мы и нужны. Оплатить жизнью четыреста лет спокойствия – очень дешево. Черт подери, это практически бесплатно. Если получится, конечно.

Логейн Мак-Тир сидел за столом, методично раскладывая бумаги. Решение принято, но война не будет закончена сразу – надо оставить подсказки, варианты действий, возможное расположение армий. Рела талантлива и упорна, но не в состоянии охватить всю карту боевых действий. Для этого нужен мужчина, действительно любящий войну. Тяжело ей будет одной.

В дверь постучали, он удивился, что так поздно – вечер, переходящий в ночь – но потом услышал царапанье и сдержанный рык.
- Малыш, стереги, - Рела вошла в комнату и притворила дверь.
Логейн отодвинул бумаги, воровато прикрыл письмо с нудными поучениями, о том, как вести войну без него, поднялся, приветствуя.
- Платье тебе к лицу, госпожа.
Рела улыбнулась, склонила голову, церемонно присела.
- От доспехов немного устаешь, если ты понимаешь, о чем я. Иногда хочется побыть женщиной.
- Не могу сказать о себе того же, - хмыкнул Логейн.
Они застыли друг против друга, витражное окно было тускло, затворено, потрескивали фитили пяти свечей в кованом подсвечнике, плавился и горел бальзамический воск.
Рела прямо глянула ему в глаза, потом смутилась, отвела взгляд. Платье было вышитым и очень красивым, но все равно смотрелось, как доспех.
- К чему ходить вокруг да около, - сказала она с обычной прямотой. – Я боюсь битвы и смерти, боюсь того, что случится, мне тягостно, я не могу уснуть. Болотная ведьма приходила искушать меня, и сердце мое наполнилось тоской. Проведи со мной ночь, Логейн Мак-Тир.
- Я…
Логейн шагнул вперед, неловко протянул руки. Потом наткнулся на ее взгляд, понял, отступил и низко, учтиво поклонился, как придворный.
- Более всего в этот год мое сердце тосковало по приятной беседе и хорошим манерам. Наверное, смешно звучит, но ведь меня готовили к тому, чтобы стать хозяйкой замка и госпожой чьего-то сердца. Сделай мне одолжение. Я так устала от грязи и крови.
Он вдруг вспомнил, как Рела стояла над телом лорда Хоу, убийцы ее родных, и, терпеливо сжав губы, оттирала лицо и руки чистым платком.

Слуги принесли еще свечей, и в комнате стало совсем светло. Пили сладкое, тягучее вино из Орлеи и ели с фарфоровых тарелок. Логейн развлекал гостью церемонной, в лучшем стиле ферелденского двора, беседой и даже шутил, она же благосклонно улыбалась. О войне они не сказали ни слова и Логейн сам наполнял бокалы.
Рела прекрасно владела искусством беседы, милостивых улыбок, изящных замечаний. Руки ее были белы, округло лежал алый бархатный рукав, и бархатная юбка обрисовывала колени. В высокой прическе мягко сиял жемчуг, губы обольстительно улыбались. Изукрашенный башмачок выглядывал из-под края вышитого подола. Логейн вдруг ощутил укол досады – отчего такая светская, красивая, безупречного поведения девушка, должна завтра рубить врагов и командовать отрядом. Однако о войне они не говорили.

Так провели они несколько часов, после чего Логейн проводил ее до выхода с галереи – мабари бросил на него ревнивый взгляд и зарычал – сам привык охранять хозяйку. Почтительный поклон – изящный реверанс, и они разошлись.

Вернувшись, Логейн долго смотрел в огонь, хмурил брови. Стол с остатками трапезы выглядел, как руины. На столе лежало письмо в конверте. Он машинально поднял его и открыл.

«Логейн Мак-Тир. Я знаю, что ты задумал, но прошу и требую, чтобы ты остался завтра защищать главные ворота. Мы же выступим сегодня ночью. Ты силен в командовании войсками, а я не слишком. Весьма вероятно, что мой единственный удел – безнадежная отвага. Дракона убью я сама.»
А потом еще – «Прошу, позаботься о Малыше, не хочу, чтобы его застрелили - мабари впадают в безумие после смерти хозяина, а тебя он примет.»
И дальше:
«Любовь моя.»

Логейн кинулся к окну, распахнул узорчатые створки и увидел уходящую по мосту кавалькаду. Рела, в блестящих латах, со шлемом у седла, подняла голову, посмотрела на него - бледное личико, спокойные карие глаза, полное отсутствие косметики и ровно изогнутые дуги бровей. Потом отвернулась и глядела уже только вперед.

* * *

- Господин, время для занятий. Новички ждут.
Оруженосец вошел без стука, отвлек его от невеселых мыслей.
- Да, конечно.

Саму битву он почти не помнил – так силен был натиск на ворота. Он рубил и рубил, отдавал приказы, приходилось держать в голове стрелковые точки на башнях, состояние катапульт, количество оставшихся людей, и все это время драться, наносить удары щитом и мечом, сбивать с ног лезущую на ворота падаль. Под конец он так устал, что в глазах было черно. Ее пес дрался рядом, словно бы понимал, что происходит, а может и понимал. Он весь был забрызган темной кровью, по наручам текло.
Когда ворота перестали штурмовать, он упал, где стоял, и уснул, не выпуская меча из рук.
На погребальную церемонию не пошел. На праздник тоже.
Ее пес адски вонял, каждую неделю приходилось спорить с ним и насильно загонять в воду. Ей поставили памятник в командорстве, засадили все вокруг розовыми кустами.
Иногда, ночью, он просыпался и чувствовал, что шипы белых орлейских роз прорастают где-то в горле. Тогда он упирался лбом в холодный камень стены и молча лежал.

- Это грязь, вот что это такое, мистер! – послышалось откуда-то со стороны кухни. Кухарка ругалась. – Немедленно убирайся отсюда, паршивый пес. И нечего ко мне подлизываться.
- Господин…
- Иду, - сказал Логейн Мак-Тир.

***

О, как решаются цветы ее цвести
С такой отвагой, зная, что увянут,
Что путь людей из тьмы во тьму протянут
И никому нельзя с него сойти.