По Алиса в Стране Чудес. " Бармаглот"

— Алиса?

Очень медленно Алиса обернулась — одно
правило она освоила хорошо , можно даже
сказать, отлично, и правило это не относилось
к основам доверчивости, скорее наоборот.
Например, если бы у Алисы была
возможность притвориться, что она не Алиса,
она с удовольствием бы ею воспользовалась.

— Простите, это вы мне?

Упитанный, краснощекий мальчик смущенно
переступил с ноги на ногу.

— Ты ведь Алиса? — робко переспросил он.
Алиса зажмурилась и вновь широко
распахнула глаза . Вздохнула.

— Только не говори, что вы снова
поссорились. Или подрались. Или он сломал
твою игрушку. А вообще ты кто — Труляля
или Траляля?

— А?

— Траляля?

Мальчик моргнул.

— Меня зовут Скобби Ронс, мэм. И прислал
меня господин Ллойд, компаньон лорда
Эскота. Я его племянник, и я помогаю ему
вести дела в Китае, — в голосе Скобби
мелькнули нотки гордости. — Если вы Алиса,
пойдемте со мной, я отведу вас в контору.

— Понятно, — медленно сказала Алиса.

Это все чувство экзистенциальной
неопределенности . Она читала. Когда не
знаешь, для чего живешь. В ее случае это
чувство очень ловко выскакивало из-за
каждого угла с гордо поднятой табличкой
« Страна Чудес». По крайней мере, так Алиса
для себя все решила. Всегда полезно мыслить
логически.

— Ну, идем.

Она схватила оба свои чемодана до того, как
Скобби дал сигнал носильщикам, и храбро
ринулась в разноликую толпу,
оккупировавшую порт. Китай встретил ее
именно так — запахом карри, ожившими
красками, которые в Лондоне успешно
старятся, лишь появившись на свет, и толпой.
Толпищей. Это невероятно, но все же трудно
поверить, что на свете столько людей и что
все они собрались в одном месте. По крайней
мере, Алиса такого не видела. Вот если бы
речь шла об игральных картах...

— А ты Алиса? – пропыхтел догнавший ее
Скобби.

— А как же.

— Настоящая Алиса?

— Дружок, коли ты будешь продолжать в том
же духе, я точно решу, что снова очутилась в
Стране Чудес, — проворчала Алиса, с трудом
пропихиваясь сквозь толпу. — В который уже
раз. И тогда, увидишь, назадаю тебе загадок...
там будет и ворон, и стол, а потом... ладно.
Бармаглота знаешь?

— Ух ты!

— Что?

— Ты уже знаешь Бармаглота?

— А как же! — Алиса уронила чемоданы,
отдавив ноги парочке зазевавшимся
гражданам , и повернулась к Скобби.
Внимательно осмотрела его пухлое честное
лицо , затем, вскинув глаза, задумчиво
осмотрела и небо.

— Скобби, дружок, мы ведь в Китае, правда?
В обыкновенном Китае, куда я приехала
решать папины дела? Откуда ты знаешь
Бармаглота?

— А-алиса, так ведь он же... это же...

— Красная королева? Белый Кролик?
Шляпник? Узнаешь?

— А?

— Да?

— «Бармаглот» — это первый в Китае
синематограф! Самый лучший, волшебный
просто! — выпятив грудь и едва не отрываясь
от земли, воскликнул Скобби. — Зал вмещает
в себя одновременно сто пятьдесят человек,
огромный экран из прочнейшей парусины из
самого Вустершира ! Там даже закуски
раздают! А поезд... ух! Он как прибудет, как
прибудет... дамы многие в обморок
хлопнулись, а я не испугался, я ведь... Сырные
палочки и все такое!

Он сиял, как оправа на пенсне Шляпника и
производил впечатление не менее ужасное.
Алиса встряхнула головой. Ей и вправду
ничего не оставалось...

— Давай сходим туда?! — проорал Скобби.
...ничего не оставалось, как пробормотать:
«Все страньше и страньше», вложить ладонь в
пухлую ладошку Скобби и позволить увлечь
себя сквозь толпу , чтобы посетить первый в
Китае синематограф.

***

— А кто такой Траляля?

— Жу-уткий, просто жуткий душка.

***

— Тадам! — провозгласил Скобби, когда они
очутились у... Алиса недоуменно пожала
плечами. Как назвать это знание... дом...
лачугу... хибарку... определенно это дом, вон
ведь дверь. И пусть низкая, скобоченная и
выкрашенная черной краской, в которую,
видимо для колорита, намешали фисташковой
шелухи. Зато даже колокольчик имеется.
Солидный. У кока на корабле такой был.

— Так говоришь — сто пятьдесят? — Алиса
отошла на пару шагов. — Максимум пять. И
пять очень худых людей.

Скобби ковырял пальцем, похожим на
рождественский рулет, замок. Его усилия
возымели результат: дверь распахнулась, и в
проеме появился некто. Некто был облачен в
длинный сиреневый, местами плавно
переходящий в неаппетитно желтый, плащ. А
еще Алиса успела подумать, что голова некто
довольно редкой формы, практически
никогда не встречающейся, то есть
цилиндрической, когда некто, подпрыгнув,
схватил ее за рукав и затащил внутрь. Дверь
со зловещем чмоканием закрылась, и
честный, пухлый Скобби остался за ней.

— Алиса. Алиса-Алиса-Алиса! Ты ведь Алиса?
Конечно, Алиса, абсолютнейшая Алиса!

Алиса стала пятиться от высокой фигуры, пока
не уперлась лопатками о стену.
Фигура вроде как задумалась. И...

— Да прекрати пугаться, что ты в самом деле!
Стянула через голову плащ.

— Я снова здесь? — прошептала Алиса.

— Здесь — это где? — уточнил Шляпник,
смахивая невидимые пылинки с манжет и
оправляя сюртук . — Если ты полагаешь, что
«здесь» — это то самое «здесь», где ты
находишься, то, да, ты — здесь.

— Шляпник! — завизжала Алиса и бросилась
ему на шею. — Снова в Стране Чудес?
Странно, что в этот раз не было никаких
Кроликов в жилетах, один Скобби.

Шляпник задушено прохрипел:

— Может быть, Кролика зовут Скобби?
— Но почему «Бармаглот»? И почему
синематограф? И почему...

— Я понял последовательность, — перебил
Шляпник. — А для начала — Алиса, мы не в
Стране Чудес. И я понятия не имею, кто такой
Скобби.

— Но... — Алиса отстранилась и взглянула в
глаза Шляпника. Ей всегда нравилось смотреть
в его глаза. Рождалось щекочущее желание
попробовать их на вкус. А ведь Алиса читала
когда-то, что самая сильная любовь — это
когда хочешь съесть объект любви... Фе-е...
Алиса поспешно отвела взгляд от выпуклых
изумрудных и блестящих глаз Шляпника , так
похожих на мятные леденцы. — Что ты тогда
здесь делаешь? Ты ведь...

— Множество-множество дверей. И
множество-множество ручек на них, самых
разных, и за некоторые даже не больно
хвататься. А сквозь двери может пройти
всякий, вот, если он ищет. Может выпить или
съесть, уменьшиться или увеличиться, может
вообще вытянуться шлангом, если ищет, —
Шляпник неопределенно повел рукой. —
Страна Чудес существует, чудесная страна
Англия существует, так почему не может
существовать самый первый чудесатый
синематограф в Китае под названием
« Бармаглот»? Я искал, искал, потом еще раз
искал.

— Ты хочешь сказать, что нашел путь из
Страны Чудес в мой мир?

— Забавно, правда, ммм?

— Ты молодец.

Улыбка Шляпника померкла. Он покачнулся.

— А ты всегда придешь ко мне, правда, ммм?
— смущенно сказал он. – Только в Страну
Чудес не сможешь, но ведь придешь? Сейчас
пришла.

Алиса погладила его по щеке.

— Я тебя ждал.

— Вижу.

— Все приготовил к чаепитию. Испек торт. И
фильмы. Не испек. Это такие чепухи. Людям
нравятся чепухи. Я даже принимал участие в
одной чепухе, был... сейчас, такое смешное
слово... актером. Чепуха о белом кролике,
девочке и сумасшедшем Шляпнике. С часами.

— Кролик или Шляпник?

— Что?

— С часами — Кролик или Шляпник?

— Кролики не носят часов, где это видано,
Алиса, у них нет карманов, а Шляпники не
шью шляп, на то они и Шляпники.

— А откуда ты знал, что я к тебе приду?

— Ты всегда меня найдешь.

— А откуда ты знал, что я тебя найду?

— Кролик приведет.

— Меня привел Скобби.

— Может быть, Кролика зовут Скобби?
Все страньше и страньше. Но ведь это
правильно.

— Торт с колбасой, а чай в чашках без дна, —
напоследок шепнул Шляпник.

— Два куска и без сахара, пожалуйста.

— Чешира, Соню и Мартовского Зайца я
нарисовал на стене.

— Стол придвинем к ним.

— Скобби твоего позовем?

— Скобби!

— Фильм я сейчас... вроде бы эта штуковина
называется «бобина»... сейчас я поставлю
чепуху «Алиса в Стране чудес».

— Поставь лучше «Прибытие поезда».
Шляпник обернулся.

— Только это поскучнее чепухи.

— И здорово, правда?

— Жизнь вообще скучнее чепухи.

— Если мы сами этого захотим.