Цикл Лето. Часть 7. "Желания"

Белые пряди волос льнут к коротким чёрным. Губы ищут и находят губы. Дыхание сбивается. Мысли исчезают в ослепительной вспышке, оставляя лишь жадную горячую пустоту. Прикосновения плавят рассудок, когда пальцы дотрагиваются до кожи, обойдя преграды из ткани и прошлых сомнений. Хоук смеётся.

- Всё выглядит так, словно ты определился с планами на ближайшую ночь.

- Я думал о тебе, - глухо говорит Фенрис. - На самом деле ни чём другом я думать не мог.

Эльф склоняет голову, прижимаясь лбом ко лбу девушки. Прячет глаза.
- Только прикажи и я уйду, - шепчет он.

В голове Хоук проносятся мысли. Она тоже думала о нём, о вспыльчивом эльфе. Который тонет в океане страха и ненависти, который цепляется за неё, как потерпевший кораблекрушение цепляется за обломок мачты. Может у кого-то хватит духу столкнуть его обратно в пучину, но не у неё, ни сегодня, ни завтра, никогда. Она думала о нём, такое ощущение что всегда. Как постоянный лёгкий фон, как нежная песня, как тихий шёпот, повторяющий его имя. Хоук берёт лицо эльфа в ладони, мгновение смотрит ему в глаза, обжигая его своим дыханием. Шёпот внутри срывается на крик.

- Не жди от меня такого приказа, - говорит она.

Поцелуй опаляет, как пламя пожирающее город, он тянется как красная лента, поглощает как море, растворяет весь мир вокруг. Всё, что есть сейчас - ощущение губ, запах кожи и дрожь пронизывающая тело. Объятия крепки до боли. Раскалённые ладони ищут путь к обнажённой коже. Долой тряпки и доспехи.
Хоук отстраняется.

- Как думаешь, уже есть одиннадцать вечера? - Спрашивает она с улыбкой.

- Что? - Выдыхает эльф.

- Нет, ничего. Пойдём наверх. Конечно это мой коридор, в моём доме, но, думается мне, наверху будет удобнее. Фенрис с трудом следит за нитью разговора.

- Наверху?

- В спальне.

На мгновение эльф приходит в замешательство. Он так страстно желал этого момента, мечтал о нём, хотел узнать вкус счастья. И теперь ему немного страшно от того, что желание исполняется. Фенрис отводит глаза и говорит через силу:
- Я ещё никого не подпускал так близко.

С губ Хоук срывается изумлённый вздох.
- Я правильно тебя поняла?

- Если и было что-то до ритуала, у меня не осталось воспоминаний.

- А после побега?

- Я никому не доверял. Ни в ком не нуждался. Никого не желал.

Хоук улыбается.
- Тогда, пусть будет как будет.

Девушка берёт его за руку и тянет за собой. Вверх по лестнице. Все сомнения эльфа тают с каждым шагом, тёплое прикосновение служит якорем и маяком. Дверь бесшумно закрывается за ними. Яркое пламя камина бросает отсветы на стены. Летят на пол одежды и покрывала. Потолок приподнимается обнажая звёздное небо, хрупкий небосвод мимолётного счастья, в котором двое жаждут быть одним. Два тела стремятся занять одну площадь. Хочется плакать от того, что желания исполняются, но слёзы высохнут не родившись. Испарятся на раскалённой коже, в смешивающемся дыхании и лёгких стонах. Боль отступает под натиском блаженства быть, существовать. Долгие, мучительно сладкие мгновения.

Дом, что обрёл. Счастье, что снизошло. Желания, что исполнились.

Сказке редко суждено стать былью. Счастью редко суждено длиться вечно. Перед мысленным взором Фенриса проносится лавина образов, сметающая едва обретённое чувство уверенности, принадлежности и обладания. Голоса, лица, места и слова, всё в одном багровом клубке. И затем приходит боль. Словно само мироздание отвешивает пощёчину. Не зарывайся, словно говорит оно, жалкий, недостойный раб. Здесь только я, здесь ты ничего не значишь. Так рождается страх и совершаются ошибки.
Хоук смотрит в глаза эльфу. В его взгляде мелькают самые разные чувства, но застывает в них горечь. Она поднимает руку, чтобы коснуться его лица и бессильно опускает её обратно на алые простыни.

- Фенрис? Что случилось? - Испуганно спрашивает она.
Эльф молча встаёт, отворачивается от неё к камину. В неверном свете блестит его кожа, лириумные отметины слабо мерцают. Он хватается за голову, впиваясь в волосы. Невидимый груз сокрушает его, грозя сломать. Плечи опускаются. Фенрис не решается взглянуть на Хоук.

- Я не могу, - говорит он, пряча лицо в ладонях. В голосе звучит отчаяние. - Я не могу.

Хоук пронзает щемящее чувство неправильности происходящего.
- Да что стряслось? Объясни ты толком!

- Воспоминания. Всего на мгновение я смог вспомнить всё. А потом всё ушло.

Хоук усаживается на кровать по-турецки, упирает локоть в колено и опускает подбородок на ладонь.
- Так ты же хотел всё вспомнить, разве нет?

- Я не думал, что это будет так жестоко. Боль, воспоминания, всё это - слишком. Я не могу.

Холодок пробегает по спине девушки.
- Ты собираешься уйти, - говорит она. - Собираешься совершить большую ошибку и сделать мне больно. Очень больно. Ты хорошо подумал?

Плечи эльфа подрагивают.
- Прости меня, - шепчет он.

Хоук смотрит как эльф одевается, собирая разбросанную по комнате одежду. Молчание клубится в комнате, как пар. Он избегает встречаться с ней взглядом или смотреть в её сторону. Ненависть к себе разрывает его на части. Как жить, если предал самое дорогое, как дышать, когда воздух - яд?
Хоук тихо окликает его, когда он берётся за дверную ручку.

- Фенрис? - Усталость в её голосе заставляет эльфа замереть. - Ты ведь знаешь, я убеждена, что у каждого должен быть шанс устроить свою жизнь, исправить ошибку. Хотя бы один. Я собираюсь предоставить такой шанс тебе. Не обещаю, что буду ждать вечно, пока ты поймёшь какой дурак. Есть вещи, которые от нас не зависят. Но, пока ничего не изменится, у тебя будет возможность всё исправить. Хватит бояться, Фенрис. - Девушка машет рукой в воздухе. - Но знай, я покажу тебе, что значит отвечать за свои поступки. Ты меня отбросил в сторону, сделал мне больно, - говорит она, - пройдёт время, пока я смогу тебя простить.


Дверь за ним закрывается с тихим всхлипом.
Хоук смотрит на стену, не веря в происходящее. Ей больно, но эта боль словно за окном. Стучится и скребётся. Девушка не намерена её впускать. Она надевает халат, ноги сами приводят её в библиотеку. Хоук наливает себе вина, подаренного Фенрисом. Вино из слёз и крови горчит. С минуту она смотрит на бокал, затем с размаху швыряет его в огонь. Пламя шипит и вспыхивает, принимая подношение. Девушка садится в кресло напротив очага. Сжимает голову и отказывается страдать.
Всё было слишком похоже на романтическую сказку. И желания исполняются только в сказках. А это - реальность. Жестокая, болезненная, пухнущая от поглощённых жизней.
Настоящая сука.
В сказках желания исполняются как по волшебству. В реальности их могу исполнить только сами люди. Хоук выпрямляется в кресле. Огонь смущённо ёрзает по полену под её взглядом.

- Я упряма, настойчива и знаю, чего хочу, - говорит она себе. - Я добьюсь своего. Я буду счастлива.