Андерс/Йован. "Беглец"

Лунный свет добр к любовникам, будь они даже беглецы, укрывшиеся в хижине, и можно не стыдясь своего любопытства долго рассматривать тело того, с кем проводишь дни и ночи.
Андерс водил пальцами по ключицам Йована, щекотал ямку между ними, целовал мелкие родинки, рассыпанные по плечам. От лунного света его кожа казалась белее бумаги, на которой неосторожный писец оставил несколько капель чернил.
-… их так и хочется слизать, - закончил сравнение Андерс. – Будь я поэт, я бы покрыл тебя стихотворениями как поцелуями.
- Будь я девушкой, я бы после таких слов немедленно отдался, - Йован отвел взгляд. – И все же, как тебе удается раз за разом избежать усмирения? Это ведь уже седьмой твой побег?
- Я никому никогда об этом не говорил, - Андерс помрачнел. – Но тебе скажу. Храни как самую дорогую свою тайну. Я внебрачный сын командора Грегора и прекрасной эльфийки-мага из древнего долийского рода, некогда правившего всеми остроухими. Поэтому Грегор, все еще скорбя по смерти своей возлюбленной, никогда не отдаст меня, родную кровинушку, на растерзание ни нашим дружкам-магам, ни своим храмовникам.
- Вот врун, - Йован с досадой щелкнул его по губам. – В прошлый раз ты говорил, что ты любовник Грегора и Ирвинга, и что вы втроем устраиваете такие оргии, что командору пришлось уже дважды менять кровать.
- Как некстати, что у тебя хорошая память, - Андерс перехватил его руку и поцеловал. – А когда я успел так проколоться?
- Еще в Башне, - Йован всегда млел, когда мягкие губы Андерса щекотали запястье. – Мы тогда еще были почти незнакомы, но оба задержались после ужина в библиотеке. Я взобрался на лестницу, чтобы поставить на полку книги по алхимии, а ты тут же полез мне под мантию. Между прочим, я тогда был невинен и влюблен. Не в тебя.
- Ах, да, помню, помню, - Андерс рассеяно прикусил нежную кожу на кисти, где бились синие жилки. Руки Йована были изрезаны, словно он не раз пытался совершить самоубийство. Длинные белые шрамы пересекали всю руку до локтя. На левой было то же самое, и еще свежие подзажившие рубцы.
- И снова врешь. Ты не помнишь. Да этого и вообще не было.
- Йован, я старше тебя на много лет. Ты циничен и жесток ко мне, старику. Не смотри, что с виду я молод и хорош собой. Мое сердце разбито твоей жестокостью.
Йован ответил своей несмелой улыбкой.
- Кто-то лжет. Всегда.

Как соломинка сквозь одежду колол Андерса этот упрек, пока он целовал острые лопатки Йована и вбивал его в скрипучую шаткую кровать. Но потом они уснули в обнимку, и Андерс, как с ним постоянно случалось, - забыл.

С Йованом было легко. Он быстро разжигал костер и умел приготовить вкусную похлебку буквально из трех корешков. Он молчал, глядя в огонь, и не спрашивал, когда Андерс уйдет. Они оба были беглецами. Но Йован не собирался покидать застывший во времени Бресилианский лес. И сам Йован словно хотел застыть здесь, у костра, в ожидании… чего именно, Андерс не знал и не решался спросить.
- Я рассказывал удивительную историю своего спасения в Бресилиане? - начал Андерс, подбросив несколько тоненьких веточек в пламя. Посчитав на этом свой вклад в общее хозяйство завершенным, он отряхнул руки. – Целые полчища огромных пауков пытались сожрать меня, невзирая на мое очарование и остроумие. Я бился с ними как легендарный ферелденский лев, как тейрн Логейн при Дейне, как прачка, отбивающаяся от солдатни. Но все было бесполезно. Лириум иссяк, силы тоже грозили оставить меня. Ужасных тварей было слишком много, и моя жизнь висела на волоске. Я уже готовился предстать пред Андрасте, чтобы рассказать ей пару новых анекдотов, как вдруг…
Андерс сделал эффектную паузу. Йован неторопливо помешивал черпаком варево в котелке.
-… я почувствовал сильный всплеск чужой магии. Монстры падали вокруг меня, умирая в муках. Жидкость в их плоти кипела заживо. Опыт позволил мне узнать магию крови. Я думал, что стану следующей жертвой ужасного мага. Но он так и не появился. По крайней мере, я не увидел его. Но зато мне повезло выйти к твоему дому. Как думаешь, - в голосе Андерса звучала неподдельная тревога, - вдруг он следит за нами, чтобы затем использовать в своих неведомых, но жутких целях?
Йован поднял взгляд.
- Твоими фантазиями я мог бы накормить всех первокурсников из Башни. Но вообще-то суп готов. Подкрепишься, прежде чем растерзать ужасного мага крови своим могучим посохом?

С Йованом было легко. Но листья дубов уже начали облетать, и воздух пах горечью.
- Если я уйду, ты не сочтешь это предательством?
Йован стоял на пороге, пытаясь починить ручку двери. Получалось у него плохо, и на вопрос Андерса он не оглянулся.
- Предательство – это когда твой лучший друг отдает тебя храмовникам. А ты никогда не сделаешь мне больно. Ты тоже беглец.
Андерс прижал его к двери, и они еще долго целовались на прощание. Он чувствовал вкус крови во рту, когда уходил.

* * *
Как и было условлено, Андерса ждали в маленькой деревушке Лард, что в трех милях от Бресилиана.

- Маг крови обитает вот здесь, - Андерс отметил точку на карте командира Крайта, расстеленной на столе. – Он очень осторожен, не спугните его блеском своих лат, мои доблестные друзья.
- Не будь ты такой полезной сволочью, ох, я бы с удовольствием… усмирил тебя, - ухмыльнулся Крайт.
- Много вас тут желающих, - Андерс горделиво поправил золотую серьгу в ухе. – Но ты можешь помечтать обо мне в ночной тиши.

Крайт вышел, и его звучный голос еще какое-то время был слышен во дворе. Потом стало тихо. Видимо, храмовники ушли.

Андерс сидел за столом без сил. Смотрел на капли чернил на белых тесаных досках.

Йован был прав, кто-то всегда врал, кто-то всегда предавал. Но пока Андерс меняет свою свободу на свободу отступников, он будет бежать дальше. Ведь он беглец.
И он сможет забыть. Как всегда.