"Я Зов твой" Cерый Страж (f)/Архитектор

Автор: Achenne
Рейтинг: PG-13.
Персонажи: Cерый Страж (f)/Архитектор.
Жанр: darkfic, angst, non-con.
Предупреждение: насилие над Архитектором, смерть персонажей


*****************************************************************************************

- Вот и все, тварь.
У женщины-Стража были яркие губы и очень светлая кожа. Прозрачно-карие глаза сейчас отблескивали багрянцем: в битве она применяла магию крови.
Она поставила носок мягкого кожаного сапога на горло своего поверженного врага. Тот еще дышал, часто и прерывисто – от боли. «Дробящая темница» и «закипающая кровь» - не самые приятные заклинания, что ни говори.
Смерти Архитектор не боялся. Сейчас, помимо жара в артериях и стискивающего обруча агонии, ощущал тоску; хоть молись неведомым богам – за что, почему вновь неудача, я ведь так надеялся… Но его боги – проклятье сами по себе. Проклятому – проклятье.
Женщина-Страж наклонилась. Она улыбалась в полуоскал, отчего Архитектору почудилось: вырвет глотку, подобно торжествующему «альфе». Между порождениями тьмы и людьми немного разницы.
- Леони, ты чего с ним возишься… и эту, девку тоже убивать? – подала голос гномка, которую Страж-Командор называла Сигрун. Архитектор дернулся: Ута жива? Если жива, то нужно попытаться…
Сигрун и ходячий мертвец, пахнущий гнилью и лириумом, удерживали острия окровавленных мечей – двуручник и кинжалы – на груди Уты.
Жива. Пока.
- Тихо, тварь. Не дергайся, - Командор сделала пасс ладонью, усиливая заклинание «кипящей крови». Архитектор выгнулся от боли. Вены и артерии рвались из-под кожи, разбухшие и раскаленные. По крайней мере, «дробящая темница» рассеивалась – он пытался дышать.
«Ута жива. Может быть, ее отпустят… она не виновата, она не…»
- Знаешь, тварь. Твои россказни о мире между порождениями тьмы и людьми – просто бред одержимого, я была бы последней идиоткой в Тедасе, позволь тебе удрать на Глубинные Тропы.
Архитектор едва ли улавливал одно слово из трех. Только общий смысл и пелена боли, это сродни Тени – зыбко и замедленно; голоса звучат издалека. Из-под ногтей, где лопнули близкие к поверхности кожи, капилляры, точилась его темная густая кровь. Он заставил себя ответить; Тень или нет, он должен…
- Пожалуйста… отпусти… Уту, - выговорил он.
Страж-Командор поморщилась.
- Кому нужна твоя безъязыкая гномка? Впрочем, ее мы тоже заберем. Тоже, я сказала? Так вот, послушай мой вариант, тварь: ты проводил эксперименты на мне. Я намерена отплатить тем же.
Архитектор удивленно моргнул:
- Тебе нужна моя кровь? Но…
- Замолкни! Ты все узнаешь сам. Позже. Сигрун, Справедливость, свяжите ее. Андерс. Помоги с нашим любителем огненных заклятий…
Маг с серьгой в ухе брезгливо потыкал посохом комья мясной массы, делающие древнюю Тевинтерскую башню похожей на нутро исполинского зверя.
- Слушай, Леони, ты уверена, что…
- Андерс.
Маг осекся, зябко передернул плечами.
Вдвоем они размотали массивы плоти в длинные жгуты; Архитектор наблюдал и вновь путался в подобии Тени, полуиррациональном – «я видел подобное». Он даже мог сказать, где. Жгуты в точности копировали щупальца Матери.
Жгуты пахли свежим трупом – парной, густой запах; плотный, как и сами волокна. Они опутали Архитектора по рукам и ногам; сначала соприкосновение казалось почти приятным – прохладное скользкое мясо охлаждало раскаленные вены, но затем Архитектор понял, что не сумеет ни пошевелиться, ни выжечь путы.
- Так лучше, - усмехнулась Страж. – Мы скоро. Разберемся с этой «Матерью» и вернемся за тобой.
Она завершила обещание пинком в челюсть. С тонким звоном покатилась по ступенькам золотая маска.

Обещание сдержала. Вернулась после глухого безысходного ожидания; стоило утихнуть заклятию, Архитектор царапал «веревки» - я должен освободить Уту; но только набились под когти волокна; веревки сжимались плотно, точно сведенные спазмом живые мышцы. Он сдался, прислушиваясь к отголоскам криков и предсмертных воплей, догадывался – Мать посмеется над злейшим врагом, «Отцом», как называла его; а потом умрет. Страж не из тех, кто останавливается.
- Прости меня, Ута, - говорил он, зная, что гномка слышит его. – Прости.
Страж появилась из-за серой каменной колонны во главе небольшого отряда, заляпанная густой черной кровью и торжествующая. От нее пахло прогорклым маслом, перебродившими плодами – запах матки, мертвой матки. Наверное, Архитектору следовало просить прощение у Матери тоже.
- Ну как, соскучился? – Cтраж рассмеялась. Ее спутники пошатывались от усталости; маг по имени Андерс, ворча, возился с широкой багряной раной на плече, а ходячий труп подергивался, словно танцуя. Но сама Командор казалась бодрой. Наверное, магия смерти, предположил Архитектор. Чем больше смерти, тем она сильнее.
- Леони, ты _точно_ не передумала? Тащить порождение тьмы и эту… этого вурдалака в Башню? И без того полуразрушенную? – Сигрун неодобрительно переводила взгляд с пленников на Командора. – Может, я просто обоим глотку перережу?
Леони обернулась к гномке.
- Нет, Сигрун, я не передумала, - сладко проговорила она; и попятились все трое, даже Справедливость.
Они боялись ее, понял Архитектор. В точности, как рабы-порождения тьмы трепещут от ужаса перед вожаками. В любой момент тебя могут проткнуть мечом.
Леони дотронулась до переносицы Архитектора - там, где симметричная половина превращалась в нечто, похожее на оплавленную восковую свечу. «Она выколет мне второй глаз», - Архитектор сглотнул; смерти не боялся, а слепоты – да. Слепому трудно познавать мир.
Он все еще надеялся _познавать мир? Смешно. Страж-Командор Леони посмеялась бы, она и так смеется, у нее мелкие ровные зубы и темные волосы, сейчас изкоричнево-черные, мокрые от чужой крови.
Вторая мысль испугала еще больше: отнимет разум. То, что отличало его от собратьев, то что…
Он не додумал: был яркий, как свет поверхности, всполох и пустота.

Приходил в себя медленно. Искусственный сон тяжел – какая ирония, Страж использовала то же заклятие, которое применил Архитектор в сильверитовой шахте. Она ведь обещала «отплатить».
Если так, то… Архитектор всего лишь брал у Стражей кровь; не собирался убивать и надеялся на сотрудничество. Теперь роли сменились; и что ожидать от Командора? Он попытался пошевелиться; и не сумел. Растянутый на дыбе, с железными браслетами-креплениями на запястьях, лодыжках, он мог только приподнять голову и осмотреться.
«Где Ута?» - Архитектор по-прежнему хотел выпросить милости для своего друга. Хорошо, что уговорил Серанни спрятаться. Не выходи к Стражу, что бы ни случилось, предупредил Архитектор, а еще оставил распоряжения послушникам. «Если меня убьют…»
Как жаль, что Ута не осталась в безопасном месте. Как жаль, что последовала за ним.
«…но пока я жив. Я должен что-то делать. Я должен».
Помещение напоминало его лабораторию в шахте, только теплее и светлее – кромешная темнота для существ с поверхности, порождению тьмы казалась ярче полудня. Потолок низкий, если бы Архитектор выпрямился во весь рост, задел бы макушкой. По углам белесые нити паутины и несколько вялых пауков. Дыбы… одна, вторая, поодаль – длинный деревянный стол, уставленный склянками, колбами, перегонными аппаратами и чернильницами. Приглядевшись, Архитектор заметил и отличие: набор палача – пилы для суставов, подернутые то ли ржавчиной, то ли кровавой коркой, клещи разных калибров, от мелких для суставов пальцев и ногтей до гигантских, способных сломать череп. Чревонаполнительные трубки, пилы и кнуты… назначения большинства предметов гарлок попросту не знал; и все же его передернуло – они скалились ржавыми зубьями, металлоидно поблескивали и сулили боль.
«Ута… что если», - он выговорил ее имя вслух, понимая – не откликнется. Жесты много лет заменяли слова, но если она прикована к одной из дыб, то…
Он позвал ее снова. Безрезультатно.
«Я ничего не могу сделать».
Это было похоже на пробуждение Уртемиэля. Древняя обезумевшая сила – «слишком поздно исправить».
Он глухо застонал.
Архитектор по-прежнему не понимал: зачем. Зачем его (их?) приволокли сюда. В Башню Бдения, вероятно? Он мог понять стремление Стража убить его – в конце концов, сотни и тысячи лет Стражи убивали порождений тьмы, трудно преодолеть свою природу. Но не подобное.
«Если ей нужна моя кровь, могла просто попросить?»
Он принялся размышлять над этой версией: годится ли кровь разумного, не связанного с Зовом, порождения тьмы для Ритуала? Что будет, если незараженный ее выпьет?
Теории отвлекали от нудной ломящей боли в суставах, от горького страха. От беспомощности.
Скрипнула тяжелая дверь, а следом ворвались голоса.
- По-моему, это чересчур. Вурдалак или нет, она не заслуживает…
Маг. Тот самый, с серьгой в ухе. Андерс. Вурдалак – это об Уте?
- Заткнись, Андерс. Или ты забыл, что храмовники по-прежнему облизываются на тебя, словно мабари на котлету?
Страж. У нее вкрадчивый, ласковый голос.
- Ты… не…
Андерс осекся. Проиграл.
Он вошел в лабораторию первым, раздосадованный и злой, насколько Архитектор мог судить по выражению лица светловолосого мага. Держал в одной руке посох, в другой – огрызок веревки; потянул на себя. Архитектор рванулся, отчего металлические браслеты глубоко вонзились в кожу.
Ута.
Что они сделали с ней?!
Из одежды на гномке осталось лишь пара рваных тряпок – на груди и бедрах, темные от крови; пораженная скверной кожа, податливая и непрочная, словно у лежалого мертвеца, свешивалась темно-багровыми лепестками. Сотнями лепестков. Раны напоминали голодно раззявленные рты. Архитектору почудилось, что Уте отрезали руки – нет, «всего-навсего» вывернули под неестественным углом и связали за спиной. Ноги сковали кандалами.
Молчаливая Сестра – живое оружие. Наверняка, доставила проблем, едва очнулась.
- Ута, - проговорил Архитектор. – Прости меня.
На изуродованном скверной и ранами лице по-прежнему ярко, серебристо горели глаза. Она кивнула Архитектору: все хорошо.
- Как мило, - фыркнула Леони. Страж-Командор вошла последней, с гулким лязгом захлопнула дверь. Андерс снова поежился, похоже, мечтая оказаться подальше – в лапах храмовников, например. Не худший вариант.
Она подтащила Уту поближе. Та оставляла кровавые следы, похожие на аляповатые чернильные кляксы.
Страж ухмылялась.
- Что тебе нужно? – проговорил Архитектор. Разумное существо не причиняет боль другому разумному без крайней необходимости, рассуждал он, все еще рассуждал; холодная логика сбоила, словно вновь закипала кровь – без заклинаний, от одного вида Уты с ее обрывками кожи. Разумное существо убивает, если не видит выбора, но зачем… так?
- Долгая история. Но я расскажу, - Леони пихнула веревку Андерсу, направилась к столу – миновала зелья и растворы-заготовки, прямиком к пыточным орудием.
- Тварь, тебе что-нибудь известно о тевинтерской магии? Магии крови?
- Леони! – Андерс едва не выронил веревку.
- Заткнись уже. Не корчи из себя болвана, ты видел, что я использую магию крови, - Страж поморщилась, словно жужжал над ухом назойливый комар. Теперь она раскладывала клещи, пилы и ножи рядом с Архитектором, изредка проверяя прочность; от визжащих звуков Андерс шевелил губами и нервно оглядывался.
Архитектор наблюдал. Пытался «дотянуться» до Уты – разум к разуму, скверна – не только проклятие, но всякий раз гномка отворачивалась.
«Нет», - она почти физически оттолкнула его. Она не хотела, чтобы Архитектор прочувствовал ее страдания – содранную кожу, клочья плоти, вываливающиеся из дыр-ран.
«Хорошо, что я не могу кричать. Не доставила им такого удовольствия».
- Я… я читал о магии крови, - послушно ответил Архитектор. – Призыв демонов и контроль чужого сознания. Но зачем…
- Тсс.
Страж клацнула щипцами. Большие, блестящие, легко зажать конечность – руку или ногу, рычаг позволит выломать самую крепкую кость, диаметр регулируется пружинкой. Леони придирчиво осмотрела инструмент.
- Ты читал. А я росла среди ритуалов, - она ухмыльнулась. В синевато-лиловом зареве Андерсова посоха ее рот, глаза и волосы были чернее крови порождений тьмы, чернее хитина оскверненных пауков, только кожа – белая. - Я не из Орлея родом. Империя Тевинтер, вернее ее жалкие останки, вот где я появилась на свет. Помнишь, ты писал в своем журнале: все дело в крови? Ты даже не представляешь, тварь, насколько прав.
Архитектор начинал понимать. Магия Тевинтера – магия жертвоприношений; ему попадались фолианты, описывающие мрачные ритуалы, иногда короткие записки –
«Сегодня возложил на алтарь двадцать рабов и семь мер лириума».
- Но Страж, - возразил он. – Скверна препятствует магии крови. Я бродил в Тени, и ни один демон не решался приблизиться ко мне.
- Ты слишком много болтаешь, тварь, - Леони занесла над Архитектором щипцы.
Гротескно огромные в ее маленьких белых руках, они казались самостоятельными – что-то вроде чудовища в объятиях женщины. Леони аккуратно подцепила колечко на губах Архитектора. – С чего ты взял, что мне нужны демоны?
Резкий рывок и вспышка боли. Ее можно терпеть, но губы, соединенные швом, расползаются, точно талая грязь. «Я больше не смогу разговаривать», - один из страхов. Разорванный шов заголяет ножевидные зубы, темную окровавленную ухмылку. Леони следит со странным выражением лица – глотая собственную кровь, Архитектор думает, что оно похоже на удовольствие.
- Ах ты, сука! - это Андерс. И Ута – безучастная доселе, она врезалась в мага всем телом, сбила с ног. Молчаливые Сестры – живое оружие, даже если связать и превратить в лохмотья. Вместе с Андерсом рухнул и посох – длинные сине-черные тени заплясали по потолку.
Ута кинулась на Леони, но той хватило пасса, чтобы отбросить гномку к противоположной стене.
- Ты идиот, Андерс, - прошипела Страж. – Не сумел удержать гнома-вурдалака.
- Ута! – закричал Архитектор непослушными размазанными губами. Боль жжется. Она… пытается встать. Жива.
- Пожалуйста.
Все еще надеется на… нет, не милость. На логичное решение Стража. Ута не нужна ей, ведь не нужна!
- Держи ее, Андерс. «Кипением», «темницей», чем угодно. Она должна жить… пока, - Леони покрутила в пальцах колечко Архитектора и протянула магу. – На. Ты любишь подарки в таком роде.
- Тьфу ты… эээ… спасибо, - Андерс тер синяк на колене. Колечко блеснуло в его ладони.
- Мне нужна ее кровь.
Андерс кивнул. Ему не пришлось наносить Уте новые раны – просто собрать в серебряный кубок темную жижу. Ута ненавидяще смотрела на него, Леони и кубок: это была чаша Ритуала Посвящения.
К синему мерцанию посоха добавилось рыжее пламя: Страж работала с лириумом. Ядовитый минерал стекал по желобу обсидианового кинжала, увенчанного рукоятью - резной драконьей головой, Архитектору попадались рисунки таких. Тевинтерский ритуальный кинжал.
Она убьет его. Но зачем? Ведь оскверненная кровь не привлечет демонов, не даст силы…
Лириумные пары поднимались от стола, жгучие и невыносимые. Андерс закашлялся.
- Тихо. Уже все.
Напившийся лириума кинжал сиял ярко-оранжевым. Страж шагнула к Архитектору.
- Когда-то Тевинтерские магистры стали первыми порождениями тьмы, - сказала она. – Значит, мы в некотором смысле… родственники. Если верить андрастианской церкви, конечно.
Рассмеялась звонко и весело, а затем погрузила указательный палец в изорванное месиво лица Архитектора. Вкрадчивый, ласковый жест.
- Леони, прекращай. Меня сейчас стошнит, от того, как ты… с этим…
- Последний раз приказываю, Андерс. Заткнись. Сейчас тебе предстоит увидеть кое-что еще, так что придержи свой желудок. И свой язык.
И Леони вспорола рваную магическую робу Архитектора, оставляя его обнаженным. Ему хотелось сжаться. Нагота – стыд, считали существа с поверхности; но прежде всего, уязвимость, как будто оков и дыбы недостаточно. И непристойно вскрытого лица, которому он столько лет пытался придать человекоподобную форму.
Он все еще пытался найти ответ.
Почему.
В страдании нет смысла, никогда нет смысла. А в действиях Стража, наследницы Тевинтерских магистров?
Она поднесла кубок к остаткам рта Архитектора: пей. Кровь Уты, лириум, какие-то еще зелья.
- Зачем… это? – каждое слово лопалось трещинами до скул, до переломанных и неправильно сросшихся когда-то костей. Архитектор жмурился от боли.
- Пей. Или вылью в глотку.
Он подчинился. Зелье обожгло свежие раны, но и только. Архитектор попытался пошевелить скованными ногами: мышцы свела судорога от неловкой позы. Где-то Андерс бурчал насчет «избавить меня от счастья лицезреть голое порождение тьмы».
Леони не слушала. Она вглядывалась в Архитектора – жадно, голодно, словно собиралась разорвать не только лицо, и сожрать.
Вместо того, чтобы остыть внутри, зелье разгоралось. Истончало плоть и кожу изнутри, Архитектору чудилось – он прозрачен, словно древний пергамент, неосторожное прикосновение проткнет до кости. Однако не неприятно, совсем нет, предательское зелье отбирало мысли и рассудок, боль вымывало тоже.
Страж молча пригубила остатки и отбросила чашу прочь. Звенел кубок в точности, как маска Архитектора – мелодично. Неотвратимо.
- А ты вовсе не омерзителен. Порождение тьмы – мужчина. Красивый мужчина, - голос Стража рассыпался тысячами иголок. Архитектор уловил нотку хрипотцы; жар усилился, концентрируясь внизу живота. Странное действие зелья, подумалось ему. Очень странное действие зелья.
В иной ситуации он бы принялся расспрашивать об ингредиентах и оказываемом влиянии. Сейчас его больше беспокоили слова Стража. Что она имеет в виду – «мужчина»?
- Ты не понимаешь, верно? Как это мило, - Леони рассмеялась, и вновь ее голос откликнулся волной тепла и ломящего на грани мУки, удовольствия. Зелье. Все оно. Очень, очень странное зелье. Наверное, контроль сознания?
- Не понимаешь, и не нужно. Ты – необходимое звено, - синевато-белая с явно обозначенными венами рука скользнула по обнаженному телу прикованного гарлока. От подбородка, ниже по груди, выпирающим ребрам. Архитектор забыл про кровоточащую рану вместо губ и тихонько выдохнул.
Ничего похожего не испытывал прежде. Зелье разрушало его, наверняка разрушало, и этот жар между ног… что это такое?
Он оглянулся на Андерса и Уту. Гномка была ненавистью, концентрированной, словно необработанный лириум; а мага перекосило от брезгливости, он едва сдерживал рвотные позывы.
Но оба понимали. Кажется, все понимали, кроме него.
- Что… ты… делаешь?
Ладонь Леони, гладившая ребра и выпирающие тазовые кости, переместилась между ног, заставляя Архитектора рвануться в тисках с мучительным полустоном.
- Ты разве не читал в книгах? – насмешливо отвечала Страж. – То, что делают мужчина и женщина. То, что самый древний и мощный ритуал: зарождение сильнее смерти.
Она наклонилась, шепча в ухо:
- Мне нравится твоя наивность. Ты будто дитя.
Страж расстегивала пуговицы на рубахе. Разделась до пояса и прильнула к Архитектору – теплая, одуряюще-теплая, у нее мягкие груди и слегка царапающие соски.
- Невинное дитя. Когда-то Тевинтер платил втрое за рабов-девственников, - она прикоснулась ртом к окровавленным губам Архитектора. От нее пахло влагой и солью, немного лириумом и телесными соками.
Она скинула грубые мужицкие штаны из вареной кожи.
- Ты сумасшедшая, Леони, - не выдержал Андерс. – Мать твою, ты собираешься трахаться с порождением тьмы?!
Леони сидела рядом с прикованным пленникам, прижимаясь гладким белым бедром к его костлявым ногам.
- Именно, Андерс. Наблюдай и получай удовольствие. Можешь… как там говорил Огрен? Смазать рукоять кинжала?
- Одержимая!
- Нет, Андерс. Погляди, он ведь ничем не хуже людей, - Леони перекинула одну ногу, и теперь зажала бедрами колени Архитектора. Тот ощущал влагу в ее межножье, резкий ферментированный запах. Он пытался цепляться за какие-то мысли – ритуал, зачем, - но мысли таяли. – Впрочем, будь он хоть огром… мне нужна его сила, а не красота, знаешь ли.
Она впилась в раззявленную рану, зачерпнула крови и принялась чертить на груди и впалой яме живота Архитектора древние знаки. Одновременно поглаживала пах.
Боль? Не-боль? Удовольствие? Кошмар?
Он запутался. Наверное, он сходил с ума.
Леони зажала пах и рывком села сверху. Внутри она была обжигающая, будто скастовала на себя «кипящую кровь» – между ног раскаленная рана, точится прозрачной слизью, и от этого запаха все мысли сгорают, как бумага в пламенном заклинании;
Архитектор выгнулся и вскрикнул, потому что одновременно Леони вонзила пропитанный лириумом кинжал в его ладонь.
- Вперед, тварь, - прозвучало почти нежно. Он послушался, проникая глубже; одновременно вспарывало когда-то раненную Бреганом руку лезвие.
Впрочем, она могла отрезать ладонь целиком. Или ногу. Архитектор ощущал только жар между ног, тело Леони – продолжение его, единое целое. Ей не нужно заставлять.
«Зачем» - без ответа, но это… ужасающе. Прекрасно. Ужасающе прекрасно.
Леони стискивала его бедрами, рискуя заработать синяки от его крупных бедренных костей. Короткими вскриками подгоняла – быстрее. Быстрее, проклятая тварь. Соски ее потемнели и заострились; на долю секунды Архитектору захотелось сжать грудь в истерзанной ладони. Ах да, прикован.
Как жаль.
Лириумный нож мелькнул в воздухе, чтобы впиться в другую ладонь. Затем – предплечье, Леони рвала вены Архитектора тупой стороной кинжала. Обсидиановая драконья голова жадно хлебала черную кровь.
Магия крови. Нет ничего страшнее.
Прекраснее.
Он осознал, что кричит в голос; где-то вдалеке зажимал рот, пытаясь не сблевать, Андерс, а Ута смотрела на действо невидящим взглядом цвета тронутого чернотой серебра. Она прокусила губу. Плюс один рваный лепесток кожи. Порождения тьмы и перерожденные Стражи восстанавливаются быстро.
- Вот так, тварь. Быстрее. Быстрее, - шептала Леони; и вслед за словами, вслед за каждым погружением – глубже, быстрее, вспыхивал кинжал. Она резанула Архитектора поперек груди, копируя шрам от меча Брегана; это только подстегнуло болезненное наслаждение. Умирать, истекая кровью… совсем не страшно.
Раны Архитектора тускло светились от лириума, словно кто-то шутки ради инкрустировал распятый труп драгоценными минералами. Кровь глухо барабанила об пол.
Я умираю, думал Архитектор, но жар отравы, жар Стража Леони был сильнее. Женщины всегда сильнее.
Он глядел на нее снизу вверх – белая кожа, черные волосы и безумный оскал. Страж напоминала Мать.
Иногда мертвые возвращаются. Иногда мертвые не уходят вовсе.
Архитектор рассмеялся изуродованным ртом и полным жгучей крови горлом.
Он захлебнулся осознанием, агонией; выгнулся, выплескивая зараженное скверной семя в Стража. Одновременно мелькнул, сдергивая очередной клок кожи с груди, и погрузился меж ребер кинжал; Леони ударила сильнее, протыкая хрупкую преграду.
- Смотри в глаза. Смотри мне в глаза.
Архитектор подчинился.
До сих пор надеялся: заплатил свою цену, а Уту отпустят. Страж права: он наивен, даже теперь.
Леони выламывала его ребра. Семя, кровь и предсмертный выдох. Абсолютная сила, самый могучий из Тевинтерских ритуалов.
- Смотри в глаза.
У него глаза похожи на топазы, подумала Страж. Перекошенное, изуродованное лицо застилала пелена предсмертной агонии, из треугольной дыры в груди вываливалось, трепетно подрагивая, темное сердце.
Архитектор, живучая и сильная тварь, умирал. Отчасти жаль – хороший мужчина. Хороший… любовник.
Лучший любовник Стража-тевинтерки – порождение тьмы. Все верно.
- Ута, - назвал имя Архитектор. – Отпусти ее.
Леони ухмыльнулась, а затем склонилась к ране на груди и перекусила артерию. Долго и жадно заглатывала прохладную кровь. Семя остывало между ног.
Она еще несколько минут выжидала, пока утихнут судороги. Поколебавшись с полсекунды, она закрыла единственный зрячий глаз Архитектора. Все-таки она должна быть благодарна этому выродку, уникальному порождению тьмы.
Страж спрыгнула с дыбы, обнаженная и залитая кровью. -
Теперь… теперь, Леони, - Андерс держался за каменную стенку, избледна-зеленый и явно мечтающий поскорее добежать до ночного горшка, расстаться с ужином, обедом, может быть, завтраком тоже. – Теперь объясни, что ты… делала…
- Ритуал, конечно, - она подбросила и поймала напитанный лириумом и жизнью Архитектора кинжал. – Знаешь, этот несчастный, - она кивнула в сторону мертвого Архитектора, - мечтал остановить Моры. Жаль, что сейчас не слышит, потому что я в определенном смысле исполню его мечту.
- Каким же образом? – Андерс отступил на пол-шага: Леони приближалась, источая запах секса и смерти.
- С того дня, как я стала Стражем, мне казалось несправедливым, что такой могучей силой, как порождения тьмы управляют какие-то безумные боги-драконы. Всепоглощающая сила, абсолютная мощь, и никто не додумался воспользоваться ею. Даже он, несчастный изгой своей расы. «Я не хочу править моими братьями», - передразнила Архитектора. – Он не хотел. Зато захотела я.
- Задница Андрасте… Ты… ты хочешь сказать.
- Именно. Я нашла подходящий ритуал. Все дело всегда в крови – архидемон плюс этот «мессия» чудовищ… Впрочем, секс сильнее простого жертвоприношения.
Она остановилась, будто прислушиваясь к чему-то; и Андерс вновь попятился, по-рыбьи хлопая ртом от ужаса.
Леони не говорила вслух. Он слышал ее, слышал так же явственно, как шепот драконов в неизбывных кошмарах Стража.
«Я освободила порождений тьмы от Зова Древних Богов. Я контролирую каждого, в чьей крови скверна – от Стража до последнего генлока…»
Она рассекла веревки на руках Уты. На Андерса уставился отсутствующий взгляд.
«Убей его, Ута. Он больше не нужен».
Андерс попытался бежать. Взмахнул посохом, и застыл, не в силах пошевелиться.
Бледное лицо Леони сияло, наподобие луны, а где-то поодаль ухмылялся трупным гарлочьим оскалом Архитектор – тебе стоило настоять на том, чтобы меня отпустили на Глубинные Тропы.
Пальцы Уты, темные, с обломанными ногтями и содранным до костей, мясом сомкнулись вокруг горла Андерса. Тихо хрупнули позвонки.
- Отлично сработано, Ута, - похвалила Леони. Гномка кивнула. Может быть, одурманенная, она видела в Страже Архитектора. Она ведь любила его, не правда ли? Неважно.
Моров, вурдалаков и Зова больше нет.
Леони нагнулась к трупу Андерса, забирая два золотых колечка: его и Архитектора.
- Я Зов твой, и да не будет у тебя иного.

Взято с http://www.da.gamesfandom.com/fanfiction/achenne/zovtvoy.htm