"Последняя ночь перед битвой. Взгляд извне."

Искры от костра разлетались в ночи неведомыми светляками. Потрескивали поленья, да чуть слышно переговаривались между собою спутники. Больше в зараженной глуши не раздавалось ни единого звука. Природа почуяла Мор… ночные твари, оглашающие обычно уснувший лес своим едва слышимым писком, уханьем, стекотаньем, теперь пропали. Земля готовилась погрузиться во тьму, как готовятся к неизбежному.
Молодой Айдан Кусланд, последний из некогда славного дворяноского рода, а ныне Серый Страж, сидел вплотную к огню на земле, уставившись на языки пламени. Несколько недель назад он получил неутешительные вести: орда порождений тьмы выступила в Денерим, и перехватить их не оставалось уже никакой возможности. Стратег Логейн подивился бы тактике этих безмозглых тварей, возглавляемых теперь такой силой как Архидемон. Подивился бы, если бы Айдан собственноручно не отсек ему голову тем самым мечом, что висел сейчас недвижим у него за спиной. Тем самым мечом, что срубил до него еще множество голов. Немногие по-настоящему одобрили этот поступок, но за Стражем никогда не водилось прощать предателей.
Небольшой отряд продвигался в лесном массиве быстрее огромной армии, но против орды даже их было явно недостаточно. Нужно было дождаться, пока в столицу подтянутся основные силы. Теперь их лагерь стоял в укромном уголке леса под Денеримом, путешественники могли хоть несколько часов отдохнуть перед боем, хотя никто уже не сомневался, что город взят, и его придется отбивать обратно. А это будет нелегко. Уже третью ночь спутники не смыкали глаз, но отчего-то никому из них не спалось. Кроме, разве что, Огрена, который успел налиться по глаза своим зельем и теперь зычно храпел у себя в палатке. Остальные расселись вокруг костра – кто дальше, кто ближе. Лелли негромко переговаривалась о чем-то с Винн. Больше всего Айдан боялся именно за целительницу. Еще немного, и старуха не сможет сражаться на поле боя, и это если не брать в расчет худшее… не к месту, ох, совсем не к месту было бы потерять столь ценного союзника.
Вскоре, однако, внимание стража отвлек появившийся неподалеку изящный силуэт. Антиванский наемный убийца – бывший, как хотелось думать Айдану, - Зевран был грациозен как… его же собственный кинжал в разгар битвы и смертоносен как его же собственный язык. Айдан запутался в эпитетах. Да, этот весьма колоритный спутник, неизменно скрашивающий скучные вечера и холодные ночи, едва доставал Айдану до плеча, но это не лишало его своеобразной мужественности, а если бы не длинные заостренные уши, то молодой Кусланд никогда не признал бы в нем эльфа.
- Зев, - окликнул юноша, - подойди.
Тот приблизился, и Страж цепко поймал его за запястье. Эльф ответил обычной своею распутной ухмылкой:
- В чем дело? Я собирался еды раздобыть.
- Это может подождать? – Айдан потянул его за руку, и убийца, поддавшись, оказался в крепких объятиях, пристроившись на земле между раздвинутых ног Стража. И пусть прикосновения тел не ощущались сквозь толстые доспехи – простого присутствия было достаточно, но и необходимо, чтобы на краткий миг перед боем забыть о бое.
- Мы здесь не совсем одни, не находишь? – шепнул убийца, чуть подавшись назад, опираясь спиной о прочный нагрудник любовника.
- А к черту, - полусонно отозвался молодой Кусланд, - пусть смотрят.
В отряде уже не только прознали об этом странном союзе, но и успели привыкнуть. Немудрено – каждую ночь из палатки доносились звуки, в происхождении которых не приходилось сомневаться. Только верзила Стэн, похожий на изваяние, погруженный в свои мысли, демонстративно смотрел теперь в другую сторону. Ему было чуждо и непонятно происходящее, точно так же, как Айдану был чужд и непонятен путь Кун. Здесь они с кунари были вполне квиты.
Страж примостил подбородок на наплечнике эльфа. Взгляд его упал на обнаженные смуглые руки любовника, покоящиеся на его собственных сильно загрубевших за все это время руках в плотных перчатках. Возможно, жаркое солнце Антивы взяло свое, загрубив чувствительную кожу урожденного долийца, но и едва проступившие на лице мелкие морщинки говорили все о том же – Зевран был уже далеко не мальчишкой. В отличие от самого Кусланда, которому едва исполнилось двадцать на момент, когда погиб его дом. И все же, по ночам в походной палатке, как и на поле боя эльф никогда не заставлял усомниться в лидерстве своего командора. Очень кстати, надо сказать. Когда многолетний опыт и самоуверенный юношеский пыл сходились вместе… это было почище чем Мор.

В гуще битвы просто не находится времени, чтобы думать. Если думаешь - умираешь. Все просто. Нужно собраться с силами, высвободить слепой инстинкт, затуманить разум и убивать. Это что-то сродни тому, чему учил Огрен. Кровавая пляска и впрямь была похожа на танец, смертоносный и обольстительный. Меч Клятвы снова попробовал ядовитой крови порождения. Сколько уже слетело голов? Десять? Двадцать? А они все лезли изо всех щелей, без конца, и кровь, покрывающая доспехи, лица, шлемы солдат мешала отличать всех друг от друга в этом месиве.
Когда все кончилось, они собрались у разбитых ворот Денерима, еще опьяненные кровью, но с полным осознанием, что главное – впереди. Эльф взглянул в лицо любовника: из-под кровавой маски глядели на него два изумрудных глаза, словно самоцветы в глазницах у статуи, какой-то нехороший огонек безумия пылал в них, как незадолго до этого дня разжегся и рос ежеминутно в глазах предателя Логейна. Зевран знал – это всего лишь возбуждение от предстоящей встречи с Архидемоном. Но вопрос, беспокоивший его все это время, он знал, занимал и мысли Стража. Подействует ли чернокнижие, на которое Айдан выменял свою жизнь? Кто знает, может, и не подействует.
- Пойдешь со мной, - произнес юноша глухо. Еще бы, Зев, куда тебе теперь без надзора…
- Рядом с тобой я готов штурмовать врата Ада, - с готовностью выступил вперед ассассин. Черная кровь отродий капала с кончиков его волос, заливала кожаный доспех. Не Серый Страж, но – он умудрился пройти этот путь до конца, не заразиться, остаться в строю.
Айдан поглядел на него и улыбнулся запекшимися губами. Почему-то это было страшно.
- Когда все это закончится, будем трахаться так, что земля содрогнется.
Он махнул рукой и рванулся сквозь ворота, увлекая за собой свой отряд. Сегодня он как никогда был уверен в победе.

Окончание страшненькое...