Драбблы к циклу "Лириум на крови", "Кое-что о магии" часть 2

Когда все овощи были вымыты и порезаны, Риамон вышла посидеть на крыльце. Дождь всё еще накрапывал, но после духоты кухни сырая свежесть была приятной. И здесь не так пахло едой. С момента Посвящения волшебница почти привыкла к чувству постоянного голода, но сейчас живот сводило так, что Амелл боялась не сдержаться и сгрызть при всех сырую картофелину.

Она сидела на каком-то ящике, ела яблоко, мрачно отрезая от плода маленькие кусочки. Невдалеке Лилиана и Стэн, окруженные толпой крестьян и беженцев, обменивали ловушки на монеты.
– Как думаешь, Риамон, мы правильно сделали, что взяли их с собой?
– Думаю, что тебе на кольчугу надо приладить бубенчики, Алистер, что бы ты меня не пугал, – подскочив от неожиданности, отозвалась девушка. Алистер придвинул пустой бочонок, сел рядом. Вздохнул, глядя на яблоко.
Риамон сделала вид, что не заметила взгляда.
– Лелиана… Не знаю. Ты заметил, как она орудует кинжалами? А как она открывает замки? Она подозрительно боевита для послушницы.
– И акцент. Она орлейка. Странная девица, в общем. Как бы она не оказалась шпионкой Логейна…
– Не думаю, что Логейна, но что шпионка – несомненно... Не нравится она мне, но пока от неё только польза. И работу нам нашла, и Преподобной договорилась, и храмовников утихомирила.
– Но заметь, картошку в итоге чистили мы, а не она! – мстительно сказал парень. Риамон одобрительно хихикнула. Отрезала четвертушку яблока, наколола на нож, протянула Алистеру.
– Спасибо. А Стэн? От него же все шарахаются.
Волшебница посмотрела на мрачного кунари, возвышавшегося над людьми.
– Наверное, это хорошо. Он такой сильный. Дважды подумают, прежде чем на нас нападать.
– Сильный-то он сильный… Но где мы броню на него найдём?
– Если хочешь, можно ему сказать, чтобы он не шёл за нами. Но что-то не хочется тащить всё это барахло на себе. Хоть телегу с мулом арендуй…

Яблоко кончилось.
Риамон вздохнула и замолчала, тщательно вытирая носовым платком яблочный сок с лезвия, стараясь не порезаться.
– Такой маленький нож, и такой острый, – задумчиво произнёс Алистер. – Зачем он тебе?
– Карандаши и перья подтачивать, – заученно ответила волшебница. – Люблю, когда они острые.
– Вижу, что любишь. Не боишься им порезаться? Хотя форма для перочинного ножа у него необычная. Того и гляди - сам в руку вопьётся, да так, что кровь брызнет…
Рука волшебницы на мгновение замерла.
– Странные у тебя фантазии, Алистер. В дороге нужна универсальность. Мне же не только перья или карандаш править надо. А перочинным ножом ни ошибку с пергамента не соскоблишь, ни бумагу подбрить, если ошибку сделал.
– Ух ты, не знал… Я в аббатстве ошибки пальцем затирал.
– Хм, представляю, как выглядели твои работы.

Алистер с грустью вспомнил, как его отчитывали за «пачкотню» и попытался перевести разговор на другую тему. Обвёл взглядом деревню, но ничего интересного для обсуждения в голову не пришло.
– А чем ты вообще занималась в Башне? То, что ты делала, не похоже ни на энтропию, ни на стихийную магию…
– Надо же, неужели ты разбираешься в школах магии? – с ноткой сарказма спросила Риамон.
– Ну, я же всё-таки храмовник, – хохотнул Алистер. – Так чему тебя учили?
Девушка убрала нож в поясной футляр, внимательно посмотрела Алистеру прямо в глаза.
– Алистер, я не поняла. Это что, допрос?
– Нет, просто… Боюсь, теперь у нас мало будет возможностей поговорить наедине, а я хотел бы уточнить некоторые… вопросы. Из всех Стражей во всём Ферелдене остались только мы помощи ним ждать неоткуда… Значит, мы должны доверять друг другу. Видишь ли, Дункан мне говорил, что тебя должны были казнить за содействие кровавому магу. Ты тогда сказала, что ты не малефикар. А в башне Ишалы ты оживила мертвого солдата. Я только потом понял, что это ты его контролировала. Так вот - разве это не малефициум?

Риамон слегка нахмурилась, стараясь не показывать, что интерес Алистера к её магии несколько нервировал. Конечно, многие его вопросы можно было списать дежурное недоверие магов и храмовников. Многие, но не все.
– Нет. Я просто призвала духа из Тени, и на время привязала его к уже мёртвому телу, потом отпустила, когда ты это тело изувечил.
– Но разве это не…
– Это духовная магия, – со всей возможной мягкостью ответила Амелл.
– Это слишком близко к демонам и магии крови. Откуда я знаю - может, тот маг научил тебя чему-то запретному? – с сомнением произнёс Алистер.
Волшебница несколько раздражённо процитировала:
– «Учитывая эзотерический характер этой школы, адептов духовной школы часто понимают в народе превратно или даже путают с магами крови - крайне печальное отношение к такой полезной ветви магии.» Трактат о четырёх школах магии, за авторством Йозефуса. Базовый учебник, ты, как храмовник, должен его знать наизусть. Магия крови – это совершенно другое. Это контроль разума и возможность физического перемещения демонов в наш мир.

Алистер опять тяжело вздохнул, и у Амелл от этого вздоха непроизвольно дернулась щека.
– Меня вообще готовили в теоретики высшей магии. Я же примитивной магией и целительством практически не занималась. Меня интересовало черпание магической силы из самой Тени, без использования лириума.
Речь Риамон слегка ускорилась, глаза заблестели.
– Духовная школа самая сложная и многообещающая! Её сфера самая обширная - от прямых манипуляций магической силой до призыва самих духов. Исследование Тени, управление предметами на расстоянии, контроль магической силой, своей и чужой – вот то, чем действительно надо заниматься! А не торчать здесь, в то время, как в Башне изучают усиления заклинаний при помощи Тени, без лириума, без к… кхгм-кхм… без каких-либо зачарованных предметов, – Амелл вовремя оборвала себя на середине фразы, с горечью понимая, что её энтузиазм для опытного храмовника прозвучал бы скорее «за упокой», чем «за здравие». Спрятала лицо в ладони. – Прости.
– И всё же, не понимаю, как Церковь разрешает такую магию? – покачал головой Алистер. – Мне про такое даже слушать страшно…
– Уж кто бы говорил, Алистер! – возмутилась Амелл. – Ваши умения храмовников это та же магия духа, только грубее и в более узком диапазоне. Мы, адепты Magica Spiritualis, так же можем выжигать и развеивать чужую магию, и я могу тебе прямо сейчас разобрать наиболее распространённые храмовнические приёмы, которые строятся на применении духовной магии. Ты думаешь, Церковью запрещено к изучению всё, что опаснее зажигания светильников и лечения гемороя? Как бы не так! Церковь очень заинтересована разработке заклинаний!
– Но почему тогда Церковь так жёстко магов контролирует магов, если разрешает Кругу заниматься таким… таким?
– Матерь преподобная да святые угодники! – воскликнула Риамон, в бессилии хватаясь за голову – Алистер, тебя хоть чему-то в твоей Церкви учили? Хотя бы истории?! Священные походы, войны века Стали? Или ты умеешь только махать мечом и рубить всё, что шевелится, вне зависимости, мешает это тебе или помогает?
– Ну, я уже десять раз за это извинился! Откуда я знал, что этот труп на нашей стороне?!
– А голову включать ты не пробовал? Там же кроме меня магов не было! Кто еще мог этот труп поднять?

На гневную и весьма несдержанную тираду волшебницы тут же обернулись заинтересовавшиеся селяне.
– Тише! – Алистер схватил Риамон за запястье. – Тише, прошу. Что за манера сразу кричать?
Девушка с сердитым видом вырвала запястье, но ответила гораздо тише:
– Да потому ты ничего не понимаешь! Ты самый тупой храмовник, которого я встречала! Я уже не знаю, какими словами тебе объяснять! – она поднялась с ящика, намереваясь уйти в кухню.
– Эй, Амелл! – с грустью сказал Алистер в спину волшебнице. – Знаешь, может я и не самый хороший учёный.… Но признай, что пока я стоял на ногах, до твоей задницы... То есть, до тебя ни одна тварь не добралась.
– Я ценю это, – голос Риамон был совершенно серьёзен, хотя оговорка Алистера её заставила улыбнуться.
– Так всё же - ты точно не малефикар?
Голос Алистера был такой жалобный, что это окончательно рассмешило девушку. Она повернулась и торжественно приложила руку к сердцу.
– Если тебя это успокоит, я могу тебе поклясться, что никогда не занималась магией крови. И Йован меня искусству малефициума не учил. Вообще. Более того, я совершенно не ожидала, что мой друг станет применять магию крови в Башне и на глазах у храмовников. Клянусь!

И что самое парадоксальное, Амелл в этот момент совершенно не врала.