Цикл: Лириум на крови. (ж.Амелл). "Выбор жертвы". Часть 1

Ступеньки, подвал, ступеньки, лаз, ступеньки, комната…
Пока всё идёт хорошо. Стражи стали героями Редклифа - спасли деревню от ходячих трупов, отыскали пропавшую девицу, снабдили сироток деньгами и разве что котят с деревьев не снимали. Не высокая цена для подкупа его ублюдочного высочества, право.

Осталось только избавиться от одержимого демоном мальчишки. Кукловода армии мертвецов.

Разумеется, ничего хорошее не может длиться вечно.

– Я не могу убить ребёнка.
– Что? – переспросила Риамон в надежде, что она ослышалась.
– Я не могу убить ребёнка, – по слогам произнёс Алистер.

Амелл не сдержалась и презрительно фыркнула. Похоже, манера опускать руки, когда надо взять меч в руку и просто сделать свою работу – конёк Алистера.
– Хорошо. Насилие не мой метод. Зевран?

Асассин, в отличие от Алистера, приказы исполнял беспрекословно.

– Ни шагу дальше! – предупредил его Алистер и встал в защитную стойку над ребенком. – Риамон, я знаю, что должен быть другой способ!
– Алистер, не дури. Ты всё равно не нападёшь на нас из-за такого дурацкого повода.
– Ты уверена?

Зевран бросил вопросительный взгляд на Амелл, но она отрицательно качнула головой.
«Что ж, приятно думать, что в нашем конфликте эльф скорее встанет на мою сторону. Это несколько успокаивает. И уравнивает шансы… Но не будем спешить»

– Риамон, я не Изольда. И не Теган. Не заговаривай зубы мне. Я знаю, что маги могут изгонять демонов. Значит, если магия эту кашу заварила, магия и исправит!

– Твою мать, Алистер! – разозлилась Амелл. – Не поздновато ли спохватился? Башня магов уничтожена, до Денерима не одна неделя пути по нынешней распутице. Повторяю еще раз, для храмовников: даже если мы найдём лириум, ритуал изгнания не провести в одиночку… Или ты думаешь, будто мне это всё доставляет удовольствие? Утри сопли, наконец! Ты хоть знаешь, на что пришлось пойти мальчику, чтобы вытащить демона в наш мир? Или не понимаешь, как он сейчас страдает? Это единственный способ ему помочь! Алистер, ты же храмовник! Соберись! Убивать одержимых – твоя обязанность!!!

– Нет такой обязанности - убивать детей! – зло крикнул Алистер.
– Не поздновато ты об этом задумался? – от возмущения волшебница сжала кулаки. – Напомнить тебе, кто настоял на Праве Уничтожения в Круге? Большинство из магов о заговоре даже не подозревали. Почему их ты смог убить, девчонку на Истязаниях смог, Коннора - не можешь? Или просто дети-маги – ничто перед сыном твоего обожаемого воспитателя?
– Тогда это нужно было сделать!!!
– А сейчас нужно убить одержимого!!!

Зевран и Огрен переглянулись и убрали оружие в ножны. Зевран привык к ссорам Стражей и помалкивал, а гном, похоже, считал ор совершенно нормальным стилем общения.

Эльф дождался момента, когда Стражи переведут дух и деликатно кашлянул.
– Я вот думаю, а демон не вернётся, пока вы... дискутируете? Уж не хотелось бы начинать бой с начала. Призраки и мертвецы – не самые приятные противники, знаете ли…

Риамон опустила взгляд на тело мальчика и покачала головой.
– Пока тело одержимого в таком состоянии, демона можно не опасаться. В принципе, – она понизила голос, обращаясь как бы к одному Зеврану, – если его не лечить, то можно просто дождаться, когда мальчик умрёт от ран. А что? Еще один способ сохранить руки чистыми.

Храмовник прищурил глаза и медленно повторил:
– Еще один? Значит, ты признаешься, что способ есть? И что ты можешь его спасти, так ведь?

Амелл мысленно выругалась и с вызовом повернулась к храмовнику, неосознанно уперев руки в бока, как склочная кумушка.
– Да! Есть способ прорвать Завесу без магов и лириума! Но он тебе тоже не понравится!
– Кажется, я догадываюсь - какой, – пробормотал Зевран.
– Ты говоришь о магии крови? – с непонятной интонацией уточнил Алистер.
– Именно. Можно провести тёмный ритуал. Рискнуть моей жизнью ради сопливого мальчишки. Поставить под угрозу нашу главную задачу. Давай! Я не против. А кого ты прикажешь пустить под нож, что бы Коннор жил? Зеврана? Огрена? Или сам в мои руки отдашься?

– Возьмите меня...
Из темноты коридора вышла заплаканная женщина. Эрлесса Изольда. Виновница всех бед.
– Я подслушивала вас, простите, но если вы спасёте Коннора, я готова на что угодно. Пожалуйста, возьмите мою жизнь, но спасите моего мальчика. Умоляю вас!
Алистер предостерегающе поднял руку.
– Леди Изольда, опомнитесь! Малефициум это мерзость перед ликом Создателя!

«Только этой истерички не хватало», - с усталостью подумала Риамон, разворачиваясь к эрлессе..
– Леди Изольда. Алистер прав. Это не выход. Пытаться спасти ребенка, пусть и талантливого, ценою жизни двух взрослых людей - это не правильно. Вы сможете родить еще детей, возможно, они не будут магами и тогда их у вас не отберут…

На лице эрлессы появилось странное выражение, она отшатнулась от Амелл, словно от змеи. Алистер издал звук, словно подавился. Огрен сплюнул. Судя по всему, Амелл сказала что-то не то.
– Риамон, как ты можешь такое говорить? – с упрёком проговорил храмовник, – Я и то лучше понимаю материнские чувства…

– У меня нет детей. И если ты не знал - у магичек их сразу же забирают, – холодно ответила Амелл. – Лучше реши, наконец, что мы будем делать. Ты же у нас теперь главный, твоё высочество? Приказывай. Не хочешь смерти Коннора – прикажи мне провести тёмный ритуал. Не хочешь малефициума – прикажи убить мальчишку.

Алистер с ненавистью полоснул по ней взглядом и упрямо сжал губы.
Амелл фыркнула.
– Тогда может, Я буду принимать решения, раз ты на это не способен?

Храмовник упорно избегал взгляда глаза в глаза, но и меч не убирал.
Ситуация была патовая.
«Не атаковать же пусть вынужденного, но соратника? Или просто бросить всё, бежать в Вольную Марку и броситься в ножки главе клана Амелл? Нет… выдадут ведь», - с тоской подумала Риамон.

Она махнула рукой и шагнула к мальчику, но эрлесса кинулась к ней, падая на колени и хватая волшебницу за ноги. Стоило больших трудов не упасть, расцепить пальцы женщины и убедить, что в намерения входило лишь немного подлечить мальчика. Что непосредственно сейчас ему ничего не грозит, а что его стоит перенести на кровать. И зафиксировать - на всякий случай.

– А чья кровь-то нужна? Свиная не подойдёт? – подал голос Огрен.
– Не подойдёт, – со вздохом ответила Риамон. Понимаешь, кровь это скорее отход производства. Нужна не столько она, сколько страдания разумного существа, чтобы привлечь демонов, которые могут истончить Завесу между нашим миром и Тенью. Это примитивное объяснения, но академичное ты всё равно не поймешь. Так что поверь мне на слово – животными тут не отделаешься. Нужен человек и иногда даже не один...
– Тьфу ты, мерзота какая! – Огрен сплюнул на плиты пола.

Зевран демонстративно достал из поясной сумки маленькую склянку с одним из своих ядов и принялся задумчиво рассматривать её, словно обдумывая что-то, пока не привлёк внимание всех присутствующих.

– Есть у меня один состав, берёг с самой Антивы. Для экзотичных заказов. Убивает крайне медленно и очень болезненно. Одна из его особенностей – если принять в качестве обезболивающего канаварис, боль только усилится.
– А что это за хрень такая? – настороженно спросил Огрен.
– Если это удовлетворит твоё любопытство, мой дорогой друг, то в народе канаварис называют эльфийским корнем. На самом деле эта трава имеет мало общего с эльфами, не считая того, что долийцы собирают её и выменивают на товары чужеземцев...
– Так его ж в любой припарке полно, твоего канабариса!
– Что ж, Огрен, я безмерно благодарен тебе за подсказку. Риа, смекаешь, к чему я? Возможно, убийства получится избежать…

Риамон хотела было спросить, при чём тут Антива, если эту баночку она лично дала ему утром, и не спровоцирует ли подобный яд преждевременную смерть от болевого шока, но вовремя заметила мелькнувшие искорки в глазах Зеврана.

– В любом случае, – волшебница проговорила осторожно, словно пробуя на прочность ветхий мостик, – даже если получится обойтись без смерти, мало кто согласится подвергнуться пыткам...

Изольда встала между храмовником и волшебницей, умоляюще смотря в глаза Амелл:
– Я готова рискнуть.
– Зато я не готова, и не хочу рисковать. – Амелл опасливо скользнула по лицу храмовника, которое не выражало ничего хорошего, и испытующе уставилась на эрлессу. – Одно дело читать про такое, другое – делать на практике… В любом случае, мне потребуется чья-то помощь…

Изольда еле заметно дёрнула бровью и ответила, чуть помедлив.

– У Йована, малефикара, были какие-то богомерзкие книги. Я отправила их храмовникам, в Санктуарий при соборе. Алистер, ты там на хорошем счету, может ты сходишь и принесёшь их?

«Умная женщина», - с облегчением подумала Риамон.

– А Огрен может привести Морриган из лагеря, чтобы она лечила Коннора и леди Изольду, пока ты будешь в Тени, – предложил Зевран.
– Эт почему это я должен идти, а не ты? – возмутился Огрен.
– Потому что моя задача – защищать моего нанимателя. И потому что у тебя броня лучше. Мало ли... – Зевран туманно повёл рукой.

Огрен только проворчал что-то про нагов и эльфов.
– Тогда пошли? Чего ждёшь? Раньше закончим, раньше поедим горячего.

Амелл не поверила своим глазам – Алистер кивнул Огрену и они вместе вышли из комнаты. Лёгкость, с которой эрлесса избавилась от мешающего им храмовника, не могла не восхищать.

Зевран тут же подскочил к двери и припёр её лавкой. Улыбнулся так лукаво, что никаких вопросов не возникло. Что ж, пришло время действовать.

– Итак, сколько времени у нас есть? – спросила Амелл, засучивая рукава.
– Часа полтора, не больше. Если нам повезёт, то два. К сожалению, другого повода отослать Алистера не было. Вам хватит времени?
Изольда говорила спокойно, словно обсуждала не свою смерть, а чужую.
Неужели она поверила, что жертвы можно избежать?
Амелл подошла к эрлессе, положила руки на плечи. Настойчиво, глядя прямо в глаза, произнесла:
– На ритуал хватит. Но на то, что бы найти и прогнать демона – может не хватить... В любом случае, вы - умрёте. Это будет самая мучительная смерть, какую только сможете вообразить. Даже если мы прервёмся или если кто-то попытается остановить ваши страдания после того, когда ритуал войдёт в силу. Если вы не уверены в себе, нам стоит отказаться от этой затеи.

– Я пойду на всё, чтобы спасти моего мальчика, – твердо повторила эрлесса. Её мрачная решимость начала нравится Амелл. Мало кто из андрастианцев решится на проведение кровавого ритуала. А еще мало кто из решившихся предложит в жертву себя, не другого.

– Тогда поторопимся. Нам нужна большая комната, недалеко от Коннора, освещение роли не играет.
– Здесь есть подходящее место. Если надо, Коннора можно принести сюда…
– Ни в коем случае! – перебила Амелл. – Вы, что хотите, что бы первым, что увидит мальчик, было ваше истерзанное тело?

Леди Изольда, наконец, побледнела. Сглотнула, просила, волнуясь:
– Вы обещаете, что Коннор будет прежним, после того, как очнётся?
Эрлесса выглядела настолько подавленно, что у Амелл проснулось какое-то подобие сочувствия.
Она подошла к Изольде, крепко обняла вздрогнувшую женщину и ободряюще прошептала ей на ухо:
– Конечно, он будет прежним. Коннор вырастет великим магом. Йован сказал, что мальчику нравится учиться магии и что он его дар силён даже сейчас. Возможно, для его безопасности его придётся сразу же переправить в один из Кругов Орлея. Там он будет счастлив, о нём будут заботиться, его будут уважать и простые люди, и маги. А с таким потенциалом он когда-нибудь станет Первым Чародеем Ферелдена или Орлея.
Эрлесса заплакала.
– Я… я знала, что моя кровь проклята… я молилась, чтобы Коннор не был испорчен магией…
Амелл процитировала строфу из Песни:
– «Все мы дети Создателя. Магия – не проклятие, а дар Его, что бы маги могли служить и защищать чад его». Нет в том вины, что кто-то применяет этот дар во зло. Конном станет прежним, – повторила она как заклинание, успокаивая женщину.

– Хорошо. Что мне нужно делать? – вытирая слёзы, спросила Изольда.
– Прямо сейчас у вас есть три-четыре минуты, чтобы написать завещание или прощальное письмо, пока я подготовлюсь. Да, снимите всё металлическое. Зевран, – Амелл повернулась к прислонившему к дверному косяку эльфу, – убери ковёр к стене и сдвинь мебель куда-нибудь в угол... Мне потребуется свободное пространство.

Риамон нервничала. Заниматься подобным в спешке, экспромтом…

Она опасалась, что Изольда умрёт без пользы. В старых книгах никогда не говорилось, что можно обойтись одним «объектом», наоборот, изучение копий с рабочих дневников тевинтерских архонтов вызывало оторопь. «Эксперимент стоил мне с десяток рабов и четверти меры чистого лириума, но в дальнейшем я планирую обойтись меньшим количеством».
Для уверенности ей не хватало запасной жертвы, возникла даже шальная мысль частично использовать тело Эамона, всё равно банн Теган дал слово, что поддержит Серых Стражей вне зависимости от того, выживет эрл или нет...

Риамон дважды повторила в уме формулу ритуала, выпила залпом порцию лириумного раствора для увеличения своих магических сил.

Эрлесса писала быстро, словно выводя на бумаге слова, которые давно уже обдумала. Поставила под письмом широкий росчерк, сложила лист и оставила его на конторке, придавив прессом. Небрежно бросила в ящичек серьги и драгоценную гривну. Положила обручальное кольцо поверх письма.
– Я закончила.

– Выпейте, – Риамон коротко кивнула и протянула ей фляжку с кровоостанавливающим зельем. Женщина с трудом отвинчивала пробку непослушными пальцами, пока Амелл деловито вынимала шпильки из её волос. Гораздо проще было обрезать кудри, но эрлесса не какая-нибудь крестьянка, при похоронах и так возникнет достаточное количество вопросов. Поэтому Амелл просто связала волосы Изольды в узел первым попавшимся бинтом.

– Надо снять корсаж. Тень всеблагая, как же вы ходите в этой конструкции?
– О, – брови на бледном лице беспомощно изогнулись – мне нужна камеристка…
Амелл с минуту боролась то с крючками, то со шнуровкой, пока Зевран не остановил её.

– Есть более быстрый способ. – Эльф достал нож необычной формы - узкий, по форме похожий на филейный, но более изогнутый и богато украшенный долийскими узорами. Отстранил Риамон, придвинулся практически вплотную к дрожащей женщине. Ласково провёл ладонями по её плечам, спине, бедрам, словно успокаивая нервное животное. Нож то исчезал, то таинственным образом появлялся в смуглых пальцах. Раздался треск и срезанный корсет полетел к стене, к свёрнутому ковру.

Амелл, зачарованно смотрела, как Зевран опытными движениями освобождал эрлессу от платья. Эльф расстегивал пуговки и крючочки, не отводя взгляда от распахнутых в страхе глаз женщины. К его губам намертво прилипла нежная улыбка, словно он раздевал женщину, что бы повести её в постель, а не для мучительного убийства.

Две минуты - и Изольда стояла полуобнаженная, на голом каменном полу.
Её уже трясло, зрачки были как горчичное зернышко, но она упрямо держала спину прямой, сжав кулаки и мелко дыша сквозь зубы.
Амелл вздохнула. Она опасалась, что Изольда потеряет сознание. Мучить безучастное тело – бесполезно. Следовало поторопиться.
– Начинай, cara mia.

Риамон быстро наносила угольком из камина метки на тело Изольды, что бы не запутаться в ответственный момент. Нигде не писалось, что произойдет, если разрезы делать в иной последовательности, а экспериментировать магичка не хотела.

Риамон с опаской взяла нож Зеврана. Клинок казался острым даже на вид.
– Волнуешься? Тебе помочь?
– Не уверена, что это хорошая идея… Ты уверен, что хочешь замараться в этом?
– Мне думается, что анатомию я знаю получше тебя. Это требование к моей профессии, знаешь ли. Во всяком случае, сомневаюсь, что в Башне магии учат подобному. Иначе бы все боялись магов, не Воронов. – Эльф беспечно улыбнулся. – Доверься мне.

Амелл с облегчением выдохнула.

...знак Зеврану отдан, клинок целует кожу женщины у мочки розового ушка, скользит по шее до ключицы. Изольда закусила губу зубами, чтобы не закричать, когда по алебастровому телу медленно потекли первые капли крови, мешаясь с угольной пылью. Они густы – это хорошо. Значит, это холёное тело будет умирать долго и у них есть шанс.

Зевран ободряюще погладил женщину по груди, не слишком высокой, но всё еще роскошной. Жест вышел не развратный, но будто исполненный дружеской поддержки. Его губы кривились, как всегда, только на этот раз это была улыбка сожаления и грусти.

Риамон сосредоточилась и низким голосом зачитала формулу на тевинтерском, призывая демонов из Тени ослабить Завесу между миром живых и миром снов.
Что-то изменилось. Словно где-то вдали, на грани слышимости, прозвучала нота, которая могла быть услышана лишь ею и её жертвой. «И любым храмовником», краем сознания подумала волшебница.

Нож в руках Зеврана перепорхнул к задней стороне шеи Изольды, надрезая кожу над позвонками до лопаток. Изольда заскулила. Кровь из прокушенной губы медленной струйкой потекла по подбородку.

Небесный звук снова появился и... исчез. Что-то шло не так. Риамон нахмурилась и повторила формулу связывания с начала, как можно чётче выговаривая слова. Ничего не поменялось. Описываемой в трактатах вибрации не было. Неужели книги врали? Осталось единственное средство для проверки. Волшебница достала из поясного кармашка перочинный ножичек, отточенный до бритвенной остроты, проколола себе подушечку пальца.

Начертить кровью руну «подчинение» на груди женщины было просто. Гораздо сложнее – смотреть ей в глаза, видеть бьющийся в тенетах ужаса живой человеческий разум и запрещать себе сочувствовать. Риамон пошевелила пальцами, смешивая свою кровь и кровь эрлессы, поверхностно вторгаясь в её разум. Кровавая руна осыпалась чёрным прахом, как и положено, значит, магия действовала. Но истончения Завесы почему-то не происходило.
«Ах, вот оно в чём дело… Не смей сдерживать боль! Кричи! Вопи! Осознай свою вину! Отдайся мучениям!»

Эльф, не замечавший волнения Риамон, рассёк чёткими движениями заднюю сторону правого плеча, занёс руку для дальнейшего движения, и как раз в этот момент окровавленная женщина истошно закричала, рефлекторно отшатываясь от палача.

Амелл, ругая себя за неосмотрительность, тут же наложила на Изольду слабую дробящую клетку – чтобы обездвижить тело и Зеврану было удобнее работать…

…она чувствовала теневую вибрацию по ткани мира, пока еще слабую.
Зевран рассёк мышцы на передней стороне предплечья женщины, обработал поясницу и низ живота - немного отклоняясь от пометок Риамон, но, судя по усилению магической вибрации, он уловил систему. Значит, все сделано правильно.

Вибрация Завесы в её сознании была для неё небесной музыкой и заставляла вставать дыбом волоски на теле.
«Интересно, как это ощущает эрлесса? Почему нигде не описывались переживания донора, чьей истекающей жизнью размывалась грань между мирами?»

Тело Изольды было парализовано в неудобной, неестественной позе, доставляя бедной женщине дополнительные мучения. На лице жили только глаза, на дне которых плескалось безумие.
Кровь тягуче капала с пальцев, сведённых судорогой. Под ногами уже накопилась изрядная лужица.

Амелл хмурилась.

Несмотря на зелье, и осторожные действия асассина, кровь текла слишком обильно. Пришлось заживить некоторые излишне кровоточащие порезы на теле жертвы. Было странно забирать жизненные силы, что бы восстановить их. Парадокс? Возможно. Но нельзя было допустить, что бы Изольда сошла с ума от боли.
В трактатах недвусмысленно указывалось, что от низведенного до животного состояния раба, не больше толку, чем от настоящего животного...

Волшебница жестом приказала Зеврану отойти в сторону, взяла голову Изольды в свои руки.
Женщина мало напоминала себя прежнюю. Где та гордая леди, глядя на которую мужчинам хотелось по-рыцарски встать на одно колено? Искромсанная, грязная, моментально постаревшая, с дурным взглядом, резко пахнувшая потом и мочой… Она вызывала только чувство острой жалости.

Амелл, стерла потёки розовой слюны с когда-то восхитительного рта, с нежностью поцеловала истерзанные губы.
– Я знаю, что больно, милая. Потерпи немного. Сейчас будет еще больнее.

Теперь можно начинать вторую фазу.
Амелл закрыла глаза, читая вслух литанию, оглаживая тело женщины, запуская пальцы в раны, раздвигая и лаская пальцами оголённые мышцы, бередя сплетения нервов. Животные крики мешали и Риамон, не отвлекаясь от ритуала, «клюнула» пальцами горло жертвы, что бы та заткнулась. Всё равно Изольде горло уже не понадобится.
Пусть в отряде рыцарей Редклифа не было храмовников, но такие вопли с лёгкостью могли привлечь их внимание.

Вибрация от истончающейся Завесы уже была ощутима физически.

Сейчас две женщины были единым целым. Амелл вела огонёк жизни по грани болевого шока, усиливая и ослабляя волны боли, наращивая темп.
…раз за разом пробуя своим разумом упругость Завесы, словно пытаясь разорвать липкие нити паучьей ловушки
…черпая силу из бездонного источника, и щедро расплёскивая её, не опасаясь ни усталости, ни сбившегося дыхания…
Это лучше, чем порыв ожигающего ветра, это выше удовольствия от самой высокой магии, это слаще чем самый яростный секс. Еще несколько минут...

– …кончается!

– ???

– Говорю, она кончается! – тревожно кричал Зевран.

Сила крови наполняла волшебницу, но для рывка сознания на Ту Сторону это было не достаточно. Не хватало самой малости…
Ей всегда немножко чего-то не хватало. Иногда – удачи, иногда – знания, иногда – силы убеждения. Сейчас тоже – то ли опыта, то ли выдержки...
Амелл охватила холодная досада.
Она из последних сил тянула на себя еще и еще, жадно высасывая остатки энергии из разрушающейся души той, что когда-то была Изольдой, из лужи крови на полу, из некстати подошедшего эльфа.

Завеса перед её глазами мигнула.

И Риамон со всей ярости ударила по этой крошечной, с детский кулачок, бреши, грубо разрывая ментальным рывком грань между мирами, словно насильник – девственную плеву.

И только через мгновение, переместившись в Тень, она запоздало вспомнила, что не дала Зеврану инструкций, что ему делать с её телом и телом Изольды...

* * *

Очнулась она много позже, в той же комнате.
Мебель стояла на своих местах. Пятна крови на стенах затёрты. Место проведения ритуала скрывал ковёр. Из ароматов - только легкий запах костров от деревни, перебиваемый лежащими на подушке цветочными саше.

Зевран сказал, что она блуждала по Тени более четырёх часов. Разумеется, Огрен с Морриган, и Алистер вернулись гораздо раньше. Алистер прочитал письмо Изольды и был в гневе, но асассин настоятельно рекомендовал подождать с выяснением отношений до возвращения в лагерь. Риамон было очень интересно, в каких выражениях эльф это проделал, но Зевран лишь улыбался и отшучивался.

Тело эрлессы слуги нашли при уборке замка, в одной из кладовок, где она, вероятно, неудачно спряталась. Там же находился случайно выживший оживший и очень агрессивный мертвец. Тварь изуродовала тело настолько, что пришлось сжигать в закрытом гробу. Морриган потом оправдывалась, что нерадивые слуги вместо того, чтобы позвать на помощь рыцарей, трусливо попрятались, а полностью контролировать поднятый ею труп в условиях отсутствия прямой видимости не получилось.

Теперь Серому Стражу-малефикару предстояло объясняться с другим Серым Стражем, который к малефикарам относился едва ли не хуже, чем к порождениям тьмы.