Нат Хоу/м.Кусланд. "Неспящий"

Туман полз по перелеску, обнимал мужчин, спящих вповалку у тлеющего костра. Только один не спал - ждал рассвет, вороша дымные угли. А может, и не дремали его товарищи – позы были неудобны, лица пусты, словно жизнь оставила их, едва закрылись глаза. Неспящий встал и затоптал костер. Туман пополз за ним как верный пес, ластился у стоптанных сапог.
К дереву был привязан пленник, он тяжело обвис на веревках. Когда неспящий снял мешок с его головы, пленник не очнулся и глаз не открыл. Осторожно и нежно, словно боясь потревожить, мужчина взял его лицо в свои ладони и поцеловал. В отличие от касаний этот поцелуй был жадным и торопливым. Неспящий терзал безвольные бледные губы, как будто не знал других способов разбудить.

- Н-нэйт? – пленник мотнул головой, пытаясь высвободиться. В его голосе звучало сильное недоверие к тому, что он видит и чувствует.

- Ты узнал меня? – Нэйт торопливо резал веревки.

- Как ты здесь… оказался? Мы расстались в Антиве… столько лет назад…

И туман, и неподвижные тела возле мертвого костра – все сон, думал Нэйт.
Прерывистое дыхание Фергюса, его неуверенные, как у пьяного, фразы тонули в том же одуряющем тумане.

- Я попался этим же подонкам, что и ты, - начал шептать Нэйт заготовленную ложь. Тихая ложь не так режет слух. – Но я много путешествую, на такой случай у меня всегда припасен мешочек с отравленной мелочью. Они умерли вскоре после того, как поделили мое добро. Ты не очень хорошо выглядишь, Фергюс…

Он подхватил тяжелое от сна и долгой неподвижности тело.

- Ничего, - Фергюс улыбнулся. Не губами, только темными глазами. – Как всегда, ты меня спасаешь, Нэйт…

* * *

Ах, хороша солнечно-рыжая Антива, соблазнительница и насмешница! Ее щедрая грудь, источающая мед и млеко, ее широкие бедра, ее теплые руки и низкий гортанный смех. Ах, скольких покорила она, скольких заманила в ловушку, скольких погубила! Тягучие знойные романсы складывают об Антиве, звонкими каблуками выстукивают баллады о ней, переборами гитарных струн прославляют ее красоту и коварство.

Фергюс Кусланд, семнадцатилетний простак из Ферелдена, полными горстями пил отравленную прелесть солнечной Антивы. Где еще можно так наслаждаться жизнью - каждым днем, каждой ночью?
Фергюс и не представлял, какой злой может быть красотка, пока однажды не оказался один против шестерых в темном портовом переулке. Не целовать бы ему снова ее сладких губ, не шептать бы на ушко влюбленный вздор, если бы не незнакомец, очень кстати покинувший ближайшую таверну. Он оказался достаточно пьян, чтобы ввязаться в драку, и достаточно трезв, чтобы спасти шкуру наивного простака Фергюса Кусланда. К тому же ферелденец.
Это совпадение оба молодых человека приписали божественному промыслу и больше не расставались.

Странно, потом вспоминал Фергюс, а ведь он не знал полного имени своего спасителя – Нэйт, и ладно. Тот, судя по всему, был бастардом какого-то эрла, брался за любую работу и в Антиве застрял только потому, что упрямо пытался выбить денег из одного купца-должника.
Они были очень разными, сын тейрна и авантюрист поневоле. Фергюс готов был провести в Антиве остаток жизни. Ночные приключения только разжигали его страсть к соблазнам этой удивительной прелестницы. Нэйт жаловался на жару, мечтал о метелях, темных еловых лесах и охоте на медведя.

Фергюс не помнил, как они оказались в одной постели. Просто случилось. У Нэйта была очень белая молочная кожа, недаром он прятался от загара за многослойной одеждой. И он так смотрел на Фергюса, что у того начинало ныть в низу живота.
Нэйт был очень жаден в постели: Фергюсу казалось, что Нэйт забирает его всего без остатка. И тело, и чувства, и мысли – Нэйт хотел его всего. Он целовал как в последний раз, он двигался глубоко и сильно. Так что и на следующий день, бывало, Фергюс чувствовал себя измученным.
Но когда Нэйт снова приходил, когда он брал Фергюса за плечи, сжимал их и молча смотрел – не просил, не требовал – Кусланд понимал, он не рискнет отказать. Да и не хочет.
Никто и никогда еще так не желал его.

Молодость не умеет отказываться от соблазнов. Кусланд еще задыхался от объятий Нэйта, но уже по уши влюбился в такую же солнечно-рыжую, как сама Антива, дочь князя Калабрии. Орена была как отблеск солнечного луча на остром клинке, и пока Фергюс забирался к ней на балкон, Нэйт преданно ждал его на улице - настороже как боевой пес.
Финал их совместного приключения в Антиве был близок, они оба знали.
Нэйт ничего не говорил, только поцелуи его становились голоднее и злее.

Они попрощались в тот же день, когда Орена приняла предложение руки и сердца, а князь Калабрии одобрил выбор своей дочери.

- Моя работа закончена, - сухо сказал Нэйт. – Я – неспящий, тайный телохранитель. Я присматривал за тобой по приказу своего отца, а моего отца попросил твой. Извини, что не сказал сразу.

Вопросов задавать не хотелось. Не хотелось думать о том, что Нэйт просто занимал его ночи, чтобы сын тейрна не нарвался на новые неприятности.

Впереди ждала счастливая жизнь с Ореной.

* * *

Из тумана выплыл стук подков. Черный конь с длинной мягкой гривой и бархатными губами.

- Я же сказал, что много путешествую, - снова повторил Нэйт, помогая Фергюсу сесть в седло.

Они ехали по лесу, туман плелся за ними следом, не желая отставать. Фергюс положил голову на плечо сидевшего впереди Нэйта. Он крепко обнимал его за талию, держался за жесткий ремень, чтобы не упасть.

Рассвет не наступал.

- Чем ты занимался все эти годы, неспящий? Я вот успел овдоветь, потерять отца и мать…

- Мой отец тоже был убит, и я не успел проститься с ним.

- Мне очень жаль, правда. Я понимаю, каково это… Нашему роду хотя бы удалось отомстить. А ты знаешь, кто убийца?

- Знаю, Фергюс. Я – сын Рэндона Хоу, кому как не мне знать, кто убил моего отца?

Стук копыт был мягким, убаюкивающим.

Всадники на черном коне сливались в одну тень, похожую на призрака из легенды - Наездника по имени Смерть