Цикл От конца к началу . "Узеилль" 5 ч.

Нз
Пейринг: Маэль/Алистер, Зевран

**************************************************

1.

Алистер отвык от комфорта. За почти полный год ночёвок в палатке, на пронизывающем ветру; за почти год мечтаний о горячей ванне, мягкой чистой постели и домашней еде – он успел совершенно забыть, каковы все эти вещи. Разум помнил и стенал, а тело забыло.

Никто не смог бы упрекнуть эрла Эамона в том, что в его столичном поместье недостаточно бытового комфорта. Здесь было всё, чего так не хватало Алистеру в походе – и даже намного больше...

Лёжа в удобной тёплой постели на хрустящих, уютно пахнущих чистотой свежих простынях, Алистер не мог уснуть.

Не то чтобы что-то было не так. Всё шло по плану, никаких внезапных сюрпризов, и Маэль был рядом. Совсем рядом, так что ближе просто некуда – Алистер обнимал его одной рукой, машинально поглаживая ходящие от тихого дыхания рёбра.


Если тот факт, что Алистер поселился в одной комнате со своим собратом по ордену, вызвал у Эамона какие-то вопросы, то эрл мудро оставил их при себе. Минимальные внешние приличия были соблюдены - в комнате было две кровати, и на одной из них тут же расположились посох и сумка Маэля. После чего для самого Маэля, конечно же, места там уже не хватило.


Они не скрывали особенности своих отношений, хотя и не заявляли о них прямым текстом. Их спутники давно были в курсе, а что говорит дворня, никого не волновало.

Алистер удивлялся сам себе – ему действительно было совершенно безразлично, что и кто думает о них с Маэлем. Ведь это очень личное дело, разве нет? Ни за какое самое глубокое и искреннее одобрение эрла Эамона Алистер не отказался бы от возможности быть здесь, сейчас – лежать рядом с Маэлем, чувствовать рукой его тепло и дыхание.

Неожиданно Маэль вздрогнул, напрягся, задышал чаще. Кончик уха дёрнулся, пальцы резко сжались на краю подушки.
Алистер обнял мага крепче, уберегая от возможного падения с кровати. Искушение разбудить его было огромно – Алистер не хотел смотреть, как Маэля мучают кошмары. Но маг давным-давно и накрепко запретил подобное. Просто сказал, что сны могут оказаться слишком важны, чтобы прерывать их ради чьего бы то ни было минутного удобства.

Так что Алистер просто лежал рядом, тихонько, словно в попытке успокоить, гладя покрытую горячей испариной кожу Маэля, и ждал.
Маг проснулся с кратким, неровным, захлёбывающимся вздохом. Его мышцы под ладонью Алистера были всё так же напряжены, и Алистер поспешно убрал руку.

Маэль сел, лёгким стремительным движением соскользнул с кровати, прошёл по комнате, бесшумно ступая, и зажёг лампу на столе.

В тёплых живых отсветах огня он выплывал из темноты, как видение – и Алистер смотрел на него, как на видение. На босые ноги в роскошном длинном ворсе ковра, на лёгкую светлую фигуру, застывшую у стола в сторожкой звериной неподвижности. Растрёпанные со сна волосы. Спокойное лицо, внимательный ясный взгляд. Казалось бы, Алистер должен был уже привыкнуть – но он не привык, и каждый раз едва не шалел от осознания: я могу быть здесь, и у меня есть право видеть его таким, касаться его, и знать – для нас обоих это правильно, это так, как надо…

В упорядоченных, ухоженных интерьерах богатого городского дома, Маэль выглядел ещё более диким, чем где-нибудь на природе. И в этот миг Алистер обожал его с особенной силой и нежностью, не поддающейся описанию словами.

- Архидемона видел? – хрипло спросил Алистер.

Маэль, не отвечая, принялся ходить по комнате. Это не казалось признаком нервозности – но Алистер не мог вспомнить за своим магом такой привычки в прошлом. Маэль повёл плечами, подхватил свой дырявый плащ, завернулся в него и продолжал бессистемно прохаживаться из угла в угол. Наконец заговорил - как бы в раздумье:

- Он раз… - маг замолчал, вздохнул и начал фразу сначала. – Он разговаривает со мной. Он знает и видит меня так же, как я знаю и вижу его.
- Ого! – Алистер тихонько присвистнул.

Маэль кивнул, и в этом простом жесте было что-то, сказавшее Алистеру: «Не подходи, не трогай, не сейчас».

- А… что твои кости? – осторожно спросил Алистер.
- Расклад не меняется уже третьи сутки, - чуть отстраненно сообщил маг, останавливаясь посреди комнаты. – И так будет, пока я не сделаю свой ход.
- Погоди-ка. Разве мы не вместе в этом?
- В этом – нет.
- …Что ты имеешь в виду?
- Что уйду завтра вечером, до заката, - Маэль позволил плащу скользнуть на ковёр и посмотрел в глаза Алистеру так, что Тейрин впервые за весь этот разговор по-настоящему почувствовал, что всё внимание мага полностью сосредоточено на его скромной персоне. – И ты не пойдёшь за мной, Алистер. Пообещай мне сейчас. Ты не поможешь, и… тебе не нужно этого видеть.

Алистер невесело усмехнулся:
- И вот, я снова должен просто сделать по твоему слову… Что ж, я ведь сам подписался на это, нечего жаловаться... Я обещаю, Маэль. Я не стану следить за тобой завтра.
- Хорошо.
- А что если… - Алистер поморщился, но всё-таки договорил. – …Что, если ты не вернёшься?
- Тогда тебе придётся завершить наше дело без меня, - просто ответил маг.
- Но я… я не чувствую, что готов.
- Ты готов.

Маэль шагнул к нему, и в этот миг Алистер почувствовал – можно. Поспешно подойдя к Маэлю, он обнял мага – осторожно, словно тот мог сломаться от слишком бесцеремонного прикосновения - и увёл в постель. Там они легли, тесно прижавшись друг к другу: спокойно – так спокойно, словно кто-то из них действительно собирался спать. Их тела, столь разные по габаритам и пропорциям, подходили друг другу, словно детали единого механизма, соприкасаясь и безмолвно смыкаясь в тайной, почти пугающей гармонии.

Когда Маэля не станет – с чем останется Алистер? Не будет ли он чувствовать себя неполным, сломанным – бессмысленной половиной чего-то некогда целого? В будущие два с лишним десятилетия до смерти – найдётся ли на всей широкой земле хоть один или одна, с кем Алистеру будет так же легко и хорошо? Будет ли ещё одна душа, способная понять его и принять всё как есть; ещё одно тело, так подходящее ему, так удачно дополняющее его, так правильно ощущающееся рядом?..

Маэль водил лёгкими пальцами по лбу Алистера, разглаживая морщинки напряжения и недовольства. Алистер поцеловал мага в тёплое плечо, почувствовав ставший уже родным солоноватый, с соблазнительной дымной горчинкой, вкус его пота.

Маэль сказал, что погибнет. Если не завтра, во время своей загадочной отлучки – то совсем скоро, ещё до конца этого года. И это не вероятность, а точное знание – знание мага, уверенно и без осечек лепящего будущее той формы и вида, которые считает более подходящими.

У Алистера нет шансов против этого знания. Он хотел бы – но не с кем сражаться, нет врага, которого можно поразить мечом, нет возможности выиграть эту битву. Время идёт, катятся дни, скользят мимо часы, шуршат песком в часах мгновения – отдаляя, уводя, безвозвратно отнимая Маэля.

Живого, тёплого Маэля.
Друга, почти брата.
Предводителя.
Возлюбленного.

Его Маэля.

- Я не хочу без тебя, - прошептал Алистер, поднимаясь поцелуями к мгновенно насторожившемуся острому уху. – Просто не смогу.
- Сможешь, - так же тихо откликнулся маг, прикрывая длинные глаза. – Я знаю.
- Кости сказали?
- Мне не нужны кости, чтобы видеть. Ты сильный, Алистер, ты сам не знаешь, какой ты сильный - но я знаю. У тебя всё получится.
- Мне кажется, это ты стал моей силой, - Алистер нашёл две симметричные тёмные родинки на подставленном для поцелуев горле, и засвидетельствовал им своё почтение наиболее уместным образом.
- Я был просто лучшим из путей для тебя, - мягко произнёс Маэль, обнимая бывшего почти-что-храмовника за плечи. – Ты идёшь по дороге, меняешься, взрослеешь и учишься…

«…и больше не оборачиваешься, когда приходит время свернуть на иной путь», - добавляет он безмолвно – но Алистер примерно догадывается.

- Не хочу без тебя! - упрямо повторяет он, беря в ладонь правую ступню мага и с нажимом проводя по ней ногтем, так что Маэль непроизвольно поджимает пальцы. Алистер уже знает Маэля достаточно, знает его тело – знает, какие прикосновения, какой силы, в какой момент могут доставить больше всего удовольствия.

- Когда ты в последний раз делал лишь то, что хочешь? – всё же риторически вопрошает маг спокойным голосом.
- По крайней мере, кое-что я могу сделать прямо сейчас, - отвечает Алистер решительно.


К тому моменту как Зевран отыскал мастерски запрятанный между холмов костёр Маэля, на небе вовсю бушевал роскошный холодный закат на десяток оттенков.

Маг сидел у огня, сосредоточенно помешивая свежеоструганной палочкой в медной миске. Вязкая масса в тарелке была образована землёй, пеплом и водой, какими-то зёрнами, сухими цветами и зелёными листьями, растёртыми меж двух камней.

- Я уже думал, ты не найдёшь меня, - произнёс Маэль буднично, словно они встречались так никак не реже двух раз в неделю. Он не поднял головы от своего занятия, но его уши моментально насторожились на тихий звук шагов.
- Это было непросто, - откровенно признался Зевран. – Ты ловко прячешься.
- Недостаточно ловко – к счастью. Мне бы не хотелось делать всё в одиночку, - так же откровенно отозвался Маэль.
Он сделал надрез на своей руке, с тыльной стороны – глубокий и короткий. Кровь послушно полилась в миску.
Зевран присел рядом и стал наблюдать за этими манипуляциями, как смотрел бы на какое-нибудь неопасное животное, занятое своими обычными делами. Наконец Маэль решил, что крови пролито достаточно, и мимоходом залечил порез, проведя по руке плоскостью клинка. Произнеся несколько слов, он опустил миску в костёр.
Пламя на мгновение приобрело неестественный ярко-жёлтый оттенок, затем стало зелёным и, наконец, вернулось к первоначальному цвету.

- Расскажешь что-то? – ненавязчиво спросил Зевран.
- Покажу, - Маэль, сняв с пояса кисет с рунами, протянул их Зеврану. – Ты ведь наблюдал за тем, как я это делаю? Достань семь костей. Скажи вслух, что это гадание для меня.
Глаза Зеврана сузились. Развязав кисет – кожа была мягкой, вытертой чуть ли не до прозрачности – он произнёс:
- Для Маэля.

Когда подброшенные кости легли на ладонь Зеврана, Маэль не опустил взгляда на них. Глядя в лицо антиванцу, он сказал:
- Все пустые, кроме одной – на ней левая половина круга и глубокая точка в центре.

Зевран проверил его слова, почему-то не сомневаясь в результате. В тоне Маэля была глубокая уверенность и никакого вопроса.

- «Шар идеальной формы, застывший на равносторонней пирамиде; монета остановившаяся на ребре, - маг заговорил тихо и монотонно, точно читая из некой невидимой книги. – В отсутствие ветра и иных естественных движений только воля пролагает путь». Этот расклад называется Узеилль, - добавил он уже обычным тоном. – Если отбросить лишнее, он говорит: «Думай сам». Узеилль требует принятия решения в момент, когда все прочие воздействия поддерживают статичность системы. Это продолжается уже три дня, я готов действовать. И мне пригодилась бы твоя помощь.

Зевран сжал круглые рунные косточки в руке.
- Они действительно птичьи, не так ли? Все страшные подозрения нашего отважного бронированного друга лучше оставить на его совести, белой, как простыня девственницы. А вот это… - Он ссыпал кости в кисет и погладил ветхую, потерявшую от времени цвет, кожу.
- Да, - Маэль чуть улыбнулся и кивнул. – Кожа человеческая.
- Что ж, признаю - вещица действительно незаурядная, - пожал плечами Зевран, непринуждённо протягивая кисет владельцу.
- Она досталась мне от учителя, - отозвался Маэль, привычным бережным движением закрепляя кисет на поясе.
- Полагаю, о том, какая судьба постигла его, лучше не спрашивать?
- Что такое «лучше» или «хуже»? – взгляд льдистых глаз был так же глубок и безмятежен, как всегда на памяти Зеврана. – Он вырастил меня, и, хотя в точности это неизвестно, я предполагаю, что он мог быть моим отцом. Однажды он обратился ко мне с просьбой, похожей на ту, что сегодня услышишь ты. И я сделал, как он просил… - Маэль сделал паузу, как будто задумавшись, потом достал из кармана маленький пузырёк со слабым разведенным ядом. – Мне требуется встретиться с архидемоном, Зевран. Возможно, мне удастся проклясть его; но даже если мне лишь откроется точное время и последовательность грядущих событий, это уже будет немало. Я не могу позволить врагу влиять на себя; воля, которая сдвинет монету из состояния равновесия, будет моей – или все предыдущие потери и свершения не стоили труда.
- Как ты добьёшься своего? – спросил Зевран, уже понимая, что услышит.
- Сейчас я выпью это, - голос Маэля звучал спокойно, с какой-то почти ласковой интонацией. – И усну глубоким сном, который может как показаться, так и превратиться в смерть, если меня постигнет неудача.
- И что требуется от меня, Маэль?
- Не давать погаснуть костру – это первое. Второе… - Маг лёгким естественным жестом взял его за руку. - Если ты поднимешься на холм слева, то увидишь три очень приметные сосны, намного выше остальных деревьев. Если к тому моменту, как утреннее солнце осветит самую высокую из них, я не проснусь, ты должен будешь убить меня. Быстро, без раздумий, не пытаясь разбудить. Потому что то, что проснётся, не будет мной. И оно тебя не пожалеет.

Прикосновение тёплой худой руки мага несло памятное, щекочущее электрическое ощущение. Должно быть, оно всегда жило на этих пальцах, просто не всякий способен был почувствовать…

Зевран знал, что может отказаться оказывать помощь такого рода.
Маэль даже не будет удивлён, он не рассердится, не огорчится, не осудит, не поменяет своего отношения к Зеврану.

Ему просто придётся справляться самому. В одиночку.

И поэтому Зевран не мог отказаться. Просто не мог.
В какой-то момент, незаметно для себя, он всё же попался в эту ловушку – и теперь обратной дороги нет.

Это должно было пугать. Вызывать знакомый холодок опасности на затылке, отрезвлять, заставлять задуматься о том, что же было сделано не так…

Ничего подобного.

- Ну что сказать? Польщён, - сказал Зевран. – Нет, серьёзно. Ты и раньше доверял мне неожиданно многое, но чтоб настолько…

- Я в тебе уверен, - откликнулся Маэль мягко.


Сон мага был действительно немного похож на смерть – но не настолько, чтобы опытный убийца ошибся. Маэль всё же дышал, его сердце билось – просто очень медленно и тихо. Кожа, когда Зевран касался её, проверяя, ощущалась прохладной – но это не был холод трупа.

Вместо того чтобы пафосно вытянуться на спине, скрестив руки на груди, маг удобно свернулся на боку, подложив ладонь под щёку, и укрывшись плащом. Это могло бы выглядеть мило или забавно – но не выглядело.

Зевран сидел в его изголовье, прислонившись спиной к стволу сосны. Кора была тёплой, в ночном воздухе плыл аромат смолы и хвои, и, может быть, оттого настроение у Зеврана было необычайно мирное и задумчивое - не слишком-то соответствующее его задаче.

Протянув руку, он легонько, самыми кончиками пальцев, провёл по виску Маэля, по волосам, выпутал из них зелёный стебелёк и прикусил его, почувствовав горький вкус травяного сока.


Когда ночная темнота начала плавно светлеть, превращаясь в серые предрассветные сумерки, Зевран в очередной раз поменял положение тела, и аккуратно переложил бесчувственного спящего мага так, чтобы его плечи и голова оказались на коленях Зеврана. Лоб Маэля был по-прежнему холодным, но его прорезала строгая вертикальная морщинка.

- Твои сомнения разбивают мне сердце, - обратился к нему Зевран. – Я всё прекрасно сделаю.

На душе у Зеврана было легко. Просьба мага не отяготила его – он просто поверил, что так будет лучше.
Как верил прежде.

Время ещё было, и вместо того чтобы попусту дёргаться, преждевременно доставать оружие или проделывать ещё что-то столь же неосмысленное, Зевран предпочёл насладиться напоследок возможностью исследовать открытую кожу Маэля, осязать его лицо невесомыми, почти неощутимыми прикосновениями.

Солнце всё ещё не могло решить, выползать ли сегодня на небосклон, когда холодная плоть под пальцами Зеврана начала теплеть и, мгновение спустя, ресницы мага дрогнули.

- С добрым утром, - вполголоса приветствовал его Зевран, непроизвольно улыбнувшись.
- Спасибо, - просто сказал Маэль и устало, умиротворённо улыбнулся в ответ. Он был явно доволен своим внетелесным путешествием.
- Обращайся, - с видимой беззаботностью откликнулся Зевран. Наклонившись к Маэлю, он добавил. – Как думаешь, я заслужил немного очень особой благодарности?..
- Конечно, - заверил Маэль. В его глазах вспыхнули светлые искры веселья. – Что ты хочешь?

- Погадай мне, - сказал Зевран, опуская руку на кисет с рунами.