Ориджи. "Бойтесь желаний своих"

Имена исправлены. Мне так легче. А вам не стоит знать о ком я пишу.

Он смотрел именно так, как хотела того я.
На НЕЁ.

Воистину: бойтесь своих желаний – они
исполняются.

Но чего теперь можно было бояться?
Я не помнила, когда это началось.
Невозможно определить первую секунду,
первое неосознанное желание, первый
приснившийся поцелуй, первую– стыдом-удовольствием –сцену, прокручиваемую в
голове по ночам, когда истома накатывала
волной, и Я уже не могла контролировать себя.
Короткие резкие движения рукой на секунды заменяли блаженный рай, нарисованный
фантазией.

Почему ОН?
Я не знала.
ОН был всем. Квинтэссенцией невозможного
совершенства. ЕГО хотелось видеть,
слушать, касаться. Хотелось подчиняться,
хотелось любить, хотелось… Но в какой-то
момент дружеской любви стало мало...

Я хотела, чтобы ОН полюбил так же, как
полюбила я? Так и случилось.… Я, по просьбе подруги, пошла искать ЕГО вокруг усыпальницы, превращенной
нами в крепость.Куда тот мог деться ранним
утром,Я смела только догадываться, но
даже догадки были бы лишь догадками,если бы не обнаружилось еще и отсутствие ЕЁ.
Проклятую ЕЁ,надменную ЕЁ,лицемерную ЕЁ,не желавшую
признавать превосходство ЕГО.
Я повернула на задний склон – и
ухватилась за выступающий камень,чтобы,
крепко зажмурив глаза, не упасть – не
помешать.
Сердце перестало биться.

Я вся была зрение.
Я вся была глаза, что видели,как ОН,
положив руки на плечи ЕЙ, целует ЕЁ и
позволяет целовать себя.
Уже тогда Я знала,каким может быть этот поцелуй. Я слишком часто его представляла. Я не знала,почему сохранила эту тайну. Да,правду. Я знала эту правду,и она
кислотой выжигала меня изнутри,просачивалась
сквозь все барьеры морали,любви,терпения.
Казалось, так ненавидеть и желать
одновременно просто нельзя.
ЕМУ никогда туда не вернуться. Никогда
вновь не позволить ЕЙ целовать себя. ЕЙ никогда больше не изгибаться под тяжестью ЕГО тела (о, Я знала, куда ушел ОН
последней ночью),никогда не прошептать
горячими губами имя,равное жизни. Ни-ког-да.

Это наполняло МЕНЯ темной, искристой,кипящей радостью.
И дикой болью – Я знала,каково подобное,на
себе.
И дикой ревностью – Я знала,что
возвращение из тех мест дало тело,но не вернуло
ЕГО.

У МЕНЯ был секрет:
Я подсматривала. Вполне невинно.
Сначала привычка ЕГО одному уходить на чердак и запираться там на часы раздражала всех,но потом все смирились.
Видя, как скрывается наверху ОН, Я
шла следом и,садясь на пол у двери,запертой изнутри на ключ, припадала к
замочной скважине.
И МНЕ не было стыдно. С такой болью не
бывает стыдно.

ОН читал. ОН разговаривал – тихо,
невнятно – с пустотой. Проваливался в сон.
Шептал. Звал.
Я дрожала,до крови кусала губы,
беззвучно рыдала и была зла.
Я хотела ЕГО. Я хотела его каждую минуту. Я
любила ЕГО вечность. Невыносимо.

Бойтесь своих желаний.

Я сначала не прижала значения тому,что
в очередной раз не услышала поворота ключа
в замке. Не обратила внимания.
ОН был прекрасен во сне. МНЕ
хотелось подойти,смахнуть со лба золотую
челку,коснуться губами скул,век, губ – запретно-манящих,хотелось так много, прямо сейчас,немедленно… Я,закусив губу,опустила
голову и вцепилась в ручку. Которая,скрипнув,поддалась.

Может ли сердце останавливаться дважды за
жизнь?

Горячий обволакивающий туман пеленой
застил глаза. Я вошла тихо и,осторожно
ступая,подошла к креслу,в теплой глубине
которого спал ОН. Всё было слишком так,слишком хорошо для того,чтобы быть явью,и
потому ничего не пугало. Рисковать было
нечем,терять же нечего было уже давно,еще
с той минуты на склоне.
И Я,прикрыв глаза, медленно
наклонилась и коснулась приоткрытых,мягких губ ЕГО. И те дрогнули...

Я ЕГО любила. Я ЕГО безмерно любила. Я
ненавидела то, что прощала – ЕЁ, их поцелуй на восходе,их хождения по
коридору замка – по одной простой причине:
зависимость всегда смертельна. МОЯ же
зависимость от НЕГО была не просто
смертельна – она была жизненной
необходимостью. То есть – всем. Жизнью без
жизни.

… Я распахнула глаза – ледяной страх
сжал сердце – и, выдохнув,снова закрыла их.
Я так и знала. Я ожидала этого.
Этого невидящего бессмысленного взгляда,этого безразличия,этой отрешенности,этого
страшного,холодящего кровь «Мне все равно»
в каждом вздохе. Этой вседозволенности –
бери,если хочешь.
Бери чужое...

- Милый?
- Да? – и голос был таким ровным,лишенным тона,что МНЕ захотелось
отхлестать ЕГО по щекам,но Я только с
силой сжала подлокотники кресла.

Когда ты говоришь себе: сейчас или никогда,ты всегда уже точно знаешь,что выберешь.

Это был шанс. Это была возможность ухватить хотя бы кусок невозможного счастья. Хотелось
больше – но времени думать больше не было. И, втянув воздух,Я закрыла глаза и
накрыла рот ЕГО поцелуем.
Как давно это было в последний раз. В другой
жизни.

Губы требовали,просили,пили желанное до
конца – и ОН позволял это,не отталкивал,отвечал. Впрочем, это Я предвидела
тоже. Я скользнула губами ниже, по
подбородку,к шее...

Целуя
и забывая, что это реальность – так просто было об
этом забыть.
ОН откинул голову, с его губ сорвался тихий,
просящий стон. Нервные пальцы не
слушались, Я никак не могла справиться с дрожащими руками, расстегивая на НЕМ
рубашку. По полу с тихим звоном посыпались
пуговицы – сорвать оказалось быстрее и легче.
И - ОН наклонился, обхватил ладонями МОЁ лицо, и,
подняв МОЮ голову, посмотрел МНЕ
в глаза сквозь полуприкрытые веки, ЕГО глаза тоже
темные. Если расфокусировать
взгляд или смотреть сквозь ресницы, то глаза его
могут показаться теми черными безднами
на белом, загорающемся алым лице. ОН, медленно
опустив голову, поцеловал МЕНЯ.
МНЕ показалось, что остановившееся
сердце разорвется.
Столько было много даже для него.

О люби меня. О люби меня.
Я стянула ЕГО на пол – тот позволял
МНЕ целовать себя, ласкать себя.
Я не помнила, как избавлялась от одежды,
как лихорадочно водила губами по теплой, атласной
коже. У МЕНЯ было только одно
стремление – брать и отдавать, брать
желанное и отдавать в ответ все, на что Я
могла быть способна, все, чему в своих снах
училась, всю нежность, всю иступленную
страсть.
ОН кусал губы.
Всё почти так же.
Я провела ладонью по ЕГО груди,
цепочкой коротких поцелуев прорисовала
дорожку вниз от живота и, помедлила долю секунды,
захватила губами горячую,
требующую плоть. ОН втянул живот.
Короткий стон разорвал густую тишину.
Я ласкала языком, губами, пальцами,
ласкала и чувствовала, что сердце обуглилось и
испепелилось.
Всё это было.
Происходило
сейчас.
Теперь было не жалко умирать, если бы
пришлось.
Только…

Я чувствовала, что – скоро, близко,
сейчас… ОН втянул воздух сквозь плотно
сомкнутые губы и, запустив руку в МОИ волосы, прижал МОЮ голову ближе.
И, вытянувшись в струну, выдохнув и
обессилев, прошептал ЕЁ имя...

К горлу подкатила тошнота.
Трижды сердце останавливаться не может.

- Не прощу. Никогда не прощу, - и, стиснув
зубы, Я отстранилась, продвинулась и,
сжавшись, свернувшись клубком, беззвучно
зарыдала.
Жаль…

ОН придвинулся ко МНЕ и прижал мою голову к своей груди, гладил по волосам,
молчал и смотрел в сторону. Всё тем же – невидящим, зеркальным –
взглядом.
Я оттолкнула его и, резко вскочив на ноги, отошла.
Взгляд искрился.
Злом.

Я смотрела на НЕГО. Желанного, невыносимо
влекущего и понимала, что ненавижу
его, а больше, чем его, только себя. Дыхание
рвало грудь.
ОН смотрел на МЕНЯ, не отводя взгляда.
Близкий – и настолько вне досягаемости, что
хотелось кричать, топать ногами, бить
кулаками о стену. Но Я только смотрела и
тяжело дышала. И сознание наполнялось
новым, душным, придавливающим к земле словом: Ук-ра-ден-но-е.
Счастье, желание.
Милый…
Чужая вещь, лежащая на открытом месте –
можешь подойти и забрать. И никогда не возвращать. Или попользоваться и положить
на место – одолжила и вернула.
Я для НЕГО – связующая нить между
прошлым и настоящим, между той жизнью и
этой не-жизнью, способ не забыть,
возможность снова почувствовать – не
человека, ощущения. Иначе можно
окончательно сойти с ума.

Я украла, но не успела даже присвоить
украденное.
Пре-да-тель.
Пре-да-тель.
Я же любила ЕГО.
Я же…

- Не могу, не могу… - Я сжала ладонями
голову и зажмурила глаза, - не могу…

ОН никогда не будет МОИМ и для МЕНЯ. Он всегда
будет только – ЕЁ. Потому что знак
принадлежности, чьей-то собственности,
горьким вкусом чувствуется на ЕГО губах,
черной тенью видится в ЕГО глазах, лежит
отпечатком чужих рук на ЕГО теле.

Но ведь у МЕНЯ – только жизнь. Годы.
А у них – вечность.
Вор – это тоже тяжело. Это тоже – цена...

За поцелуи-стоны-дрожь.
Иногда слишком высокая.
Скупой платит дважды.
Ради НЕГО. Только ради НЕГО. Теперь уже – только ради НЕГО.
Чтобы ОН не забывал губ на своих губах,
касаний на своей коже, страсти-существования.
Чтобы ОН помнил, чтобы, не забыв, мог
принести это ЕЙ, когда придет их время. То есть, когда наступит вечность.

Бойтесь своих желаний.