Роська (м.м)Хоук. День Второй

По иронии судьбы, первым человеком, которого Леандра Хоук увидела следующим утром, был Андерс. Маг сидел на кухне и ждал, пока закипит подвешенный над очагом чайник. Заметив хозяйку дома, Андерс вскочил и вежливо кивнул.
— Доброе утро, леди Хоук! — он улыбнулся, очень искренне и тепло.
Такая улыбка могла обезоружить кого угодно, но только не Леандру: от ее взора не ускользнули ни припухлость андерсовых губ, ни слегка туманный блеск глаз, свидетельствовавший о непродолжительном сне, ни красноречивый след на шее, который маг тщетно пытался скрыть воротником. Все в нем просто кричало о бурно проведенной ночи, и с кем — с ее сыном!
— Доброе утро, — госпожа Хоук села и пристально посмотрела на очаг. Кипяток уже хлестал из носика на угли; Андерс засуетился, обернул руку тряпкой и снял чайник.
— Хотите моего отвара? Возвращает бодрость, способствует пищеварению, укрепляет организм против всех болезней, — он снял с пояса мешочек и высыпал в чашку немного ароматной трухи. — Я сам собираю и сушу травы, все чистое и…
— Нет, благодарю вас.
Похоже, Андерс огорчился; он поставил чайник и топтался перед столом, словно не зная, куда деваться.
Леандра выдержала долгую паузу.
— Росса еще спит? — перед ее глазам проплыл новый мираж: младшая Рейнхардт, радостная и смущенная после первой брачной ночи, спускается в столовую, и она, Леандра, целует невестку в зардевшиеся щеки. « Твой муж еще спит, дорогая?» — «Да, матушка». Госпожа Хоук плотно сжала губы.
— Да, наверное… — казалось, он вот-вот провалится сквозь землю. — Извините, мне пора в клинику. До свидания, леди Хоук, — и Андерс бесшумно выскользнул в холл.
Однако там его ожидало новое препятствие. Мубарик, до тех пор дремавший поперек двери, поднялся, потянулся и сладко зевнул. Несмотря на приказ хозяина, этот новый человек не вызывал у него доверия, и пес не торопился пропускать гостя в прихожую.
— Привет. Дай пройти, пожалуйста, — попросил Андерс.
Mубарик задумчиво склонил голову набок и принюхался. От человека пахло травами, мылом и деревом, а еще от него за версту разило хозяином. Наверное, это что-нибудь да значило; еще немного подумав, пес положил передние лапы Андерсу на плечи и лизнул его в нос.
— Фу, Андрасте ради, отвяжись, — поморщился маг; Мубарик уткнулся холодным носом ему в шею. — Я кошатник, а не собачник, а еще я спешу. — Он осторожно погладил псину по холке, за что получил новый влажный поцелуй. — Да хватит тебе!
— Это он радуется, — раздался за спиной скрипучий голос Боудана. — Видно, приглашает вас погулять. А не хотите ли вправду прогуляться, а, господин Андерс?
— Я бы с удовольствием, но у меня дела, — пробормотал маг; Мубарик наконец оставил его в покое и переключился на гнома.
— В другой раз, хорошо? Боудан, вам что-нибудь нужно — лекарства, может быть, зелья для Сэндала?
— Благодарствую, мы в порядке, — поклонился гном и добавил, лукаво прищурившись:
— А вот сэру Хоуку что-нибудь не помешает: все с нечистью рубится, шибко устает, — и Боудан, посмеиваясь, ушел по своим делам. Андерс залился краской до ушей.
Значит, его опасения оправдались: только глухой в этом доме не слышал их с Россой веселья, и только дурак не сделал из этого соответствующих выводов. Создатель, во что же он влип! Мать Хоука теперь точно его возненавидит — а ведь она еще не знает о немаловажной части его сущности! Часть сущности, между тем, злорадно капала на мозги справедливыми укорами. Мало того, что Андерс попусту тратит свою жизнь, предназначенную для высоких революционных целей, он еще и настраивает собственных друзей против их ближайших родственников! Сентиментальный слабак, неспособный принять единственно правильное решение, жалкая пародия на мага, похотливый щенок, идиоткретинбестолочь…
— Закрой рот, пожалуйста, — вслух попросил Андерс и тут же вспомнил, каким тоном и при каких обстоятельствах произнес эту фразу Хоук: тихо, хрипловато, перед тем, как распутать завязки на его штанах и… Маг легонько приложился лбом о косяк и все-таки покинул поместье.
К счастью, работы в клинике было хоть завались: очередь выстроилась, как пошутил один из помощников, от самого Ферелдена. Андерс закатал рукава и принялся за дело, очень надеясь, что он него не слишком пахнет дорогим мылом — что такое мыло, большинство жителей Клоаки знали только понаслышке. Обрабатывая старые раны и ожоги, выдавая противоядие от местного самогона, он посмотрел на сложившуюся ситуацию с другой стороны. Что, если использовать… нет, не так — что, если обратить его знакомство с людьми из Верхнего Города на расширение помощи беженцам? Хоук ведь не откажет, если его попросить — это же не для Андерса, а для нуждающихся. Возможно, тогда и Справедливость перестанет так его грызть? Придумав этот план совмещения приятного с полезным, Андерс немного успокоился и пробыл в клинике до вечера.
Разумеется, он не мог знать, что происходило в поместье
— Сынок, я снова должна с тобой поговорить.
По ее тону Росса понял, что дело пахнет жареным. Нет, мать никогда не отчитывала его, даже в детстве. Она нашла другой путь — давила на совесть и жалость, которые все же теплились в душе Хоука, где-то под толстым слоем брони.
— Я слушаю.
Леандра протянула руку и сняла с его одежды белое перышко.
— Постарайся меня понять. Андерс очень милый, он мне нравится. Но ваши отношения… мне кажется, это слишком. Ты компрометируешь себя. — Росса сдвинул брови. — После сегодняшнего о вашей… близкой дружбе узнают все в округе. Слуги не умеют держать язык за зубами.
— Я не намерен ничего скрывать. Я люблю Андерса, мы будем жить открыто. Нам нечего стыдиться. Госпожа Хоук на миг утратила дар речи.
— Ты хочешь сказать, что вы собираетесь… вместе наносить визиты, ходить на приемы, что ты будешь целовать руки лучшим невестам Киркволла, а рядом с тобой будет твой… любовник?
— Я так и знал, — ухмыльнувшись, Росса уставился в камин. — Все дело в этом. Да, мама? Леандра беспомощно промолчала. — Я могу погибнуть в бою завтра, послезавтра, когда угодно, а тебя волнуют лучшие невесты Киркволла?! — загремел он на весь дом. Госпожа Хоук невольно съежилась в своем кресле; Боудан, возникший на пороге с письмом, развернулся и исчез.
— Не говори так, пожалуйста! Ты знаешь, я желаю тебе долгой и счастливой жизни! — Леандра больше не сдерживала слез. — Но твоего брата убили, а сестру забрали в Круг, и если ты…
— И я должен отдуваться за всех? Если ты вправду хочешь для меня счастья, больше никогда не заводи этот разговор! — рявкнул сын. — Жени лучше дядю Гэмлена — чем не завидная партия? Уж поприличнее, чем «поборник одержимых магов»! — и Росса грубо рассмеялся.
На это госпоже Хоук было нечего сказать. Оскорбленная до глубины души, она комкала платок, все еще надеясь, что сын одумается. Возможно, когда ему надоест эта… связь, Росса вернется к традиционным ценностям? Но ведь связь может продлиться месяцы, даже годы…
— Поступай как знаешь, — сухо произнесла Леандра.
— Видно, моей душе все равно не знать покоя. Что у тебя за дела с этими кунари? Неужели виконт потребовал, чтобы ты вел с ними переговоры?
Росса угрюмо кивнул.
То, что мать перевела разговор на явившихся в Киркволл «рогачей», не усыпило его подозрительности. Неудивительно, что к вечеру настроение у Россы вконец испортилось; очередное письмо с очередной просьбой о помощи тоже не особенно его обрадовало. Больше всего на свете Хоук желал спокойного — ладно, не всегда спокойного — отдыха на пару с Андерсом, но в свете последних событий это казалось чем-то недостижимым. Перечитав записку некоего гнома, который умолял Хоука вновь прогуляться на Глубинные Тропы и найти его пропавших сыновей, Росса хмыкнул и поднялся к себе. Спальня напоминала маленькое поле подушечного боя: перья летали по комнате, скомканное одеяло так и валялось в ногах кровати вместе с жилетом и еще какими-то вещами. Росса скривился: он терпеть не мог убираться, и вообще считал это женским делом. Ничего, Андерс вернется и в два счета все исправит. Если он пускает огненные шары и ледяные стрелы, должно же быть и заклинание, наводящее порядок — иначе какой прок от магии в мирное время? Предаваясь подобным мыслям, Хоук вытащил меч и до вечера валял дурака, полируя замшей рукоять. Досада на мать постепенно сменилась тоской о любимом; Россе очень хотелось, чтобы Андерс скорее вернулся, и он мог бы снова обнять его, шепча на ухо разные глупости. Когда внизу хлопнула дверь, и громко залаял Мубарик, Хоук уже дошел до точки кипения: он почти сбежал по лестнице и, не обращая внимания на слуг, притянул мага к себе. — Я скучал по тебе. Ты как? — улыбнулся он, потираясь щекой о щеку Андерса и напрашиваясь на поцелуй.
— Устал как собака, — только теперь Росса заметил, что друг не обнимает его, а скорее виснет на шее, обессилено положив голову на плечо. — Столько пациентов: трудные роды, двойня, а у нее и так уже четверо… рана от меча — храмовник, не иначе. Лишаи, язвы, нарывы...
Такой расклад и подробности застали распаленного Хоука врасплох.
— Тебе надо отдохнуть. Прикажу, чтобы ужин подали наверх.
— Спасибо, я вправду с ног валюсь. Ой, Мубарик, отстань — не до тебя сейчас, — и Андерс, шатаясь от усталости, потащился в спальню.
— Ни капельки он себя не бережет, сэр Хоук, — печально заметил Боудан. — Жалко же смотреть, как надрывается. Еще и ходить ему теперь далече, из самой Клоаки.
— Знаю, — буркнул Росса.
У матери где-то валялся ключ от подземного хода из поместья, но пока ее лучше было не тревожить ничем, что имело к Андерсу хоть какое-то отношение.

Росса сам собрал ужин и поднялся с подносом в комнату. Андерса в спальне не было; он заглянул в соседнюю ванную и увидел, что маг лежит в чане с водой, свесив руки по бокам. От чана шел пар и пахло лавандой, на лбу у Андерса была мокрая
— Все мышцы свело, — пробормотал он, приподнимая тряпочку и глядя на Хоука. — Вправлял одному бугаю перелом, думал, сам переломаюсь.
— Я принес поесть, — Росса поставил поднос и подошел ближе, вдыхая ароматный пар.
— Можно к тебе?
— Залезай, — выдохнул маг и снова закрыл глаза.
Расслабленное тело любимого навевало совершенно определенные мысли. Быстро раздевшись, Хоук забрался в ванну, отчего немного воды выплеснулось через край. Чан был большой, но все же тесный для двоих, и он прижался к Андерсу, покрывая поцелуями его шею и грудь.
— Что ты делаешь? — простонал Андерс — скорее утомленно, нежели страстно.
— А ты как думаешь? — и Росса обвел большим пальцем напряженную горошину соска. Андерс поморщился.
— Я думал, ты хочешь принять ванну. Хоук, я смерть как устал — еще и Справедливость с его придирками. Впрочем, я уже не знаю, чьи это придирки. Я хочу только есть и спа-а-ать, — он зевнул и лениво поболтал руками в воде. — Кстати, что за смерч пронесся у нас в комнате?
Росса недоуменно моргнул.
— Ну, как тебе сказать… Мы полночи трахались как кролики и устроили маленький бедлам.
— Это я помню, — Андерс поправил тряпочку. — Почему ты не прибрался? Я так понял, слуг к себе ты пускаешь редко.
Хоук растерялся; он отодвинулся от любовника и сел, прижав колени к груди. Был не самый подходящий момент для разговора о матери и ее причудах.
— Вообще-то я думал, что уборкой займешься ты.
— Ты знал, что я весь день буду в клинике.
— И что с того?
— Как это — что? — Андерс наконец-то смотрел на него широко раскрытыми удивленными глазами.
— После трех десятков больных я должен еще и пол мести? Хорошенькое дело, Хоук! Тебе не кажется, что это несправедливо?
— Зачем ты через слово приплетаешь своего духа? — огрызнулся Росса.
— Не в духе дело! У меня не хватает сил на все! А ты весь день сидишь дома, почему бы тогда…
— Стоп — ты считаешь, что я бездельник? — вскинулся Хоук. — Позволь напомнить, я заработал на эти хоромы не протирая штаны, а на Глубинных Тропах! Ты тоже там был и…
— Просто для тебя взять веник — ниже твоего геройского достоинства! — парировал Андерс и слегка покраснел.
— Мы будем ссориться из-за веника?
— Я вообще не собирался ссориться!
Они умолкли и уставились друг на друга. Вода остывала, сидеть в чане было уже не так уютно. Росса поднялся первым и уже потянулся за полотенцем, когда Андерс резко привлек его к себе.
— Прости, — шептал он, уткнувшись лицом в живот Хоука, которого пронзила сладкая дрожь. — Прости, я не хотел тебя злить. Ведь я ни с кем еще… не был так близок, не жил в одном доме. Я могу ошибаться, но и ты постарайся понять, — он дразняще лизнул сильную мышцу бедра, и Росса застонал от предвкушения.
— Ты не сердишься?
— Пойдем, — прохрипел тот. Оставляя на полу мокрые следы, они ввалились в спальню, где Андерс сразу прижал Хоука к стене. Его усталость как рукой сняло; Росса и не догадывался, что в нежном отзывчивом любовнике кроется такая сила. Он лишь надеялся, что подобная прыть — не следствие какого-нибудь идиотского чувства вины; никто из них ни в чем не провинился. Запустив пальцы во влажные волосы мага, Хоук дрожал и всхлипывал, бранясь и умоляя одновременно. А потом он оказался на четвереньках, и к коже липли пух и перья, и Андерс брал его так, словно они не были вместе год, или два, или больше, и…
— Сэр Хоук! — кто-то заколотил в дверь, раздался взволнованный голос Боудана. — Нужна ваша помощь, скорее! Ваша матушка, она в обмороке, сэр!
— Сейчас! — Андерс сориентировался быстрее: он открыл шкаф и бросил Россе длинный халат.
Внизу встревоженно лаял Мубарик, тарахтел и звякал аппарат Сэндала, причитала служанка — дом внезапно наполнился звуками, и все они слились в один неразборчивый гул. На ходу завязывая пояс халата, Хоук помчался в холл, пересек столовую, библиотеку и, перепрыгивая через две ступеньки, вбежал в комнаты матери. Через минуту его догнал одетый Андерс с аптечкой.
— Как это произошло? — бледная Леандра без чувств лежала в кресле, рядом валялась книга. Служанка бестолково суетилась вокруг со свечой и стаканом воды; Росса упал на колени возле кресла и взял мать за руку.
— Никто не знает! — разохался Боудан. — Стало дурно, и все тут. Андрасте храни нашу госпожу, неужто она захворала?
Я ее осмотрю, если позволишь, — вмешался Андерс. Росса молча кивнул; ладони мага мягко засветились, он провел ими по лицу Леандры, вниз, к плечам, и соединил над сердцем. Госпожа Хоук вздрогнула и слабо вздохнула.
— Что… что со мной?..
- Хвала Создателю, вы живы, госпожа! — возликовал Боудан. — Вот удача, что господин Андерс рядом оказался, а иначе-то и страшно подумать, как бы все обернулось.
— Я ничего не помню, — изящно дотронувшись пальцами до висков, промолвила Леандра. — Я читала, и вдруг… Ох, кажется, мне снова нехорошо… Сынок, ты побудешь со мной? — и она, покачнувшись, упала на руки Россе как сорванный цветок.
— Да что же это такое?! — воскликнул Хоук; он бережно положил мать на постель и забегал по комнате, как тигр в клетке.
— Что она читала? Может, книга проклята? Вода — ты в нее что-то подмешала, признавайся! — напустился он на служанку.
— В стакане мятный настой, — спокойно заметил маг.
— А книга — сборник поэзии, он совершенно безобиден. — Значит, это что-то другое. Я останусь здесь, Андерс, а ты иди спать. Если что-нибудь случится, я позову. И спасибо, — Росса запнулся, стараясь выразить взглядом больше, чем словами, — ты очень помог. Андерс молча кивнул и вышел. В спальне он встряхнул одеяло и слегка разогнал перья по углам, стараясь отвлечься и не делать поспешных выводов из последних событий. Но кое-что все-таки было странно: он не заметил в комнате Леандры свече кроме той, которую принесла служанка. Либо госпожа Хоук читала в темноте, либо… Стараясь заглушить вопли Справедливости, собственные подозрения и тупую боль неудовлетворенного тела, Андерс улегся в